Вообще ссуды, быстрые банковские операции обязывают к точности в ведении бюджета семьи; институт "дай в долг", обращенный к знакомому, развращает ("Берешь чужие и ненадолго, - посмеялся один мой приятель, - а отдавать приходится свои, да к тому же навсегда"). В то же время заем, взятый в банке под высокие проценты, приучает к дисциплине и ответственности.
...Я вышел из маленького дюдингенского отеля, протолкался сквозь утреннюю, но уже гомонливую толпу, собравшуюся возле церкви, остановился у телефона-автомата, набрал номер 037-43.11.98.
- Да.
- Доброе утро, могу я говорить с господином Музи?
- Слушаю.
- Мне было бы крайне важно повидаться с вами, господин Музи.
- Кто вы? Я назвался.
- Где вы получили мой телефон?
- В отделе печати МИДа.
- Они дали вам мой телефон?! - В голосе собеседника было нескрываемое удивление. Потом он вдруг весело расхохотался: - Это невероятно... Ладно, я сейчас подъеду за вами. Как мне вас узнать?
- Я с бородой, не отличаюсь особой худобой...
- Ну и я не скелет. Ждите. Чус!
Я вернулся в отель, спустился в маленькое кафе и попросил хозяйку предупредить, если кто-либо станет меня спрашивать.
- Кого вы ждете? - спросила почтительно-веселая, как и все хозяйки кафе, женщина.
- Господина Музи.
Ее глаза округлились, она еще более весело и уважительно пробросила свое легкое, французское "о ля-ля!" и поставила передо мною кофе, джем, масло и рогалики.
Через двадцать минут мадам легко подпорхнула ко мне, снова сделала круглые глаза, в которых метался смех, изумление и посул:
- Месье, вас ждут!
...Вокруг фермы Пьера Музи пасутся прекрасные кони; дом построен в старофранцузском стиле; много света, темное дерево внутри, ослепительная белизна снаружи.
На стенах кабинета, который как-то странно в ы н е с е н из дома, соединен с ним маленьким коридорчиком, словно бы перешейком, развешены медали и призы:
- Я был многолетним чемпионом Швейцарии по конному спорту и лыжам, сказал Музи. - Это моя главная страсть, все остальное лишь прилагаемое; времяпрепровождение... Ну, с чем пожаловали?
Я рассказал ему о той информации, которую раздобыл доктор Пауль Колер из ГДР. Главный вопрос: что Пьер Музи знает о грузовиках Красного Креста со швейцарскими номерами в районе Веймара в апреле сорок пятого года?
- Хм, кому, как не мне, знать про эти грузовики... Отчего только вас это интересует?
- Оттого, что на швейцарских грузовиках могли вывезти ценности гауляйтера Коха, ящики с Янтарной комнатой и другие русские культурные ценности в никому не известные, самые секретные депо под землею, в горах, в Тюрингию или Саксонию. Если у вас есть информация об этих машинах, о том, как и почему они попали в рейх, можно продолжать работу, искать шоферов, механиков, тех, кто сопровождал машины...
- Про шоферов и механиков я не знаю, а сопровождал грузовые машины мой брат Бенуа...
- Я могу с ним увидаться?
Пьер Музи молча посмотрел на меня, ничего не ответил, поинтересовался:
- Вам известно, кем был мой отец?
- Одним из руководителей Красного Креста. Нет?
- Ничего подобного. Во время войны он был частным лицом с приставкой "экс". Экс-президент Швейцарии. Да-да. И никакого отношения к Красному Кресту не имел, хотя поддерживал постоянный контакт - в последние месяцы войны - с Гиммлером и Шелленбергом. А началось все с того, что к отцу обратились с просьбой похлопотать перед шефом гестапо Франции генералом Обергом за семью из Монтре, брошенную в парижскую тюрьму "черными". Отец согласился, хотя все убеждали его, что предприятие безнадежно, ибо гитлеровцы не выпускали евреев из концлагерей. Но дело в том, что шла весна сорок четвертого. Восточный фронт трещал, да и к тому же жена несчастного узника была швейцарской подданной.
...Словом, Оберг решил устроить из этих двух арестантов предмет торга. Он их отпустил, и взамен на этот "акт доброй воли" осенью сорок четвертого, в октябре уже, после вторжения союзников и выхода Красной Армии к границам рейха, были начаты переговоры между отцом, с одной стороны, и Шелленбергом и Гиммлером - с другой. В Берлин экс-президента привез мой брат, молодой офицер швейцарской армии Бенуа, прекрасный водитель, один из лучших спортсменов Швейцарии. Финансисты предложили - через Музи - уплатить нацистам деньги, если Гиммлер выпустит из концлагерей арестованных; американская администрация гарантировала визы освобожденным; отец должен был передать пять миллионов французских франков Красному Кресту в обмен на освобожденных узников. (Естественно, речь шла о родственниках еврейских финансовых боссов; судьба 600 тысяч несчастных, еще не уничтоженных в газовых камерах, не так волновала боссов из Монтре, которые прежде всего и радели о миссии Музи. Более того, в обмен на освобождение родственников они брались начать публикацию материалов в США и пользу сепаратного мира с рейхом. Видимо, не обошлось тут без тех кнопок, на которые нажимал Аллен Даллес, постоянно мечтавший о сохранении военной машины рейха и повороте ее против русских союзников на Востоке. - Ю. С.) Первая партия, около тысячи узников, была переправлена через пограничную Констанцу из концлагеря смерти Терезиенштадт в Швейцарию в феврале сорок пятого года. В обмен на новенькие автомашины и бензин Гиммлер разрешил освободить еще одну партию узников, но тут в дело вмешался начальник секретной полиции безопасности рейха Эрнст Кальтенбруннер, враг Шелленберга, человек, связанный лично с Гитлером. На первый взгляд он действовал фаначтично, в духе приказов фюрера: "Никаких мирных переговоров! За пособничество в освобождении из концлагеря еврея, американца или англичанина - расстрел на месте!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153