начались двадцать девятого; тридцатого - пауза; приехали англичане, и к шахте никого, кроме своих, не пускали; тридцать первого - новая серия взрывов, больших и малых; попытка одного из наших горных инженеров откачать воду встретила сопротивление; еще один день спокойствия, а потом, второго и третьего сентября, новая серия взрывов, но не только в "Виттекинд", но и на шахте "Хильдасглюк", которая соединена с "Витгекинд" подземными коммуникациями; оттуда хлынула вода в штольни. Таким образом, последняя серия взрывов вывела из строя те коммуникации, которые бы позволили подобраться к "Виттекинд" без особо дорогих затрат. Прошел год, и осенью сорок шестого британский офицер Этткинд, отвечавший за "подземную Германию", разрешил двум нашим ученым предпринять попытку откачать воду и спасти из штолен то, что не было эвакуировано вовремя. Согласие Этткинда могло быть вызвано тем, что открылся примечательный факт: оказывается, англичане в первые недели после прихода на "Виттекинд" подняли-таки из штолен два огромных ящика с янтарем. Эти таинственные ящики, судя по документам, были ими вывезены в Гослар и там депонированы в старинном замке Кайзерфальц. Те немцы, которых англичане д о п у с к а л и до себя, рассказывают, что в огромном зале этого замка хранились наиболее ценные вещи, собранные оккупантами в зоне. Говорят, что в сорок девятом году, когда начался "роман" с Конрадом Аденауэром, британцы передали университету Геттингена тысячу единиц янтаря из этих двух гигантских ящиков. Однако документы свидетельствуют лишь о том, что два ящика было поднято. А что же стало с остальными? Нам известно, что было опушено несколько гигантских ящиков. Какова судьба других?
- Говорите более определенно, - снова уточнил доктор Йонсон. - Когда англичане в пятьдесят четвертом году решили вернуть нам наши шахты, документов - с 1938 года по 1954 год - они нам не передали: "утеряны, уничтожены, погибли при бомбежках". И все тут...
- Тем не менее, - продолжил фон дер Эее, выдержав паузу, - еще в сорок шестом году наши ученые, господин доктор Ферлинг и господин профессор доктор Франке, предприняли попытку частично откачать воду и спуститься в ту штольню, где хранились культурные ценности. Семь недель добровольцы пробивались туда и наконец пробились. Начали экспедицию. Ящиков с янтарем обнаружено не было. Впрочем, ученые смогли посмотреть далеко не все полки и даже отсеки. Штольня была разделена на отсеки, или, как мы говорим, "штреки". Так вот, в штреках с 1-го по 10-й от воды и размытой породы погибли все ценности. С 11-го по 14-й примерно шестьдесят процентов, и лишь в штольнях с 15-й по 19-ю погибла небольшая часть культурных ценностей. Но это были предварительные выводы ученых-горняков, они лишь разворачивали работу.
- Эх, - доктор Йонсон досадливо махнул рукою. - Что значит "небольшая часть"?! Двести сорок тысяч томов уникальнейших книг было свезено в штольни "Виттекинд". А подняли сколько? Всего семь тысяч! Как мы просили у англичан разрешения убыстрить работы по подъему и рассортировке, как мы торопили их! Они никого не пустили вниз, ни одного нашего человека...
- Почему?
Йонсон пожал плечами, промолчал.
Фон дер Эее внимательно осмотрел свои аккуратно стриженные плоские ногти, откашлялся, предположил:
- Возможно, англичане были напуганы... Возле Ганновера была очень мощная шахта "Ридель". Рядом с ней, кстати, одно время помещался штаб Этткинда. "Ридель" взорвалась, взрыв был неимоверной силы. Погибло девяносто человек. Это случилось тоже в сорок пятом году... А спустя полтора года была взорвана мощная шахта "Дездемона"...
- Взорвалась? - спросил я. - Или была взорвана?
- Можно считать, что это одно и то же, - сказал фон дер Эее.
- Нет, нельзя, - не согласился я. - "Взорвалась" - это несчастный случай. А если шахта была взорвана, значит, это было кому-то на пользу. Кому? Бывшим гитлеровцам, которые не могли допустить, чтобы ценности попали в руки победителей? Или грабителям, которые заметали следы? А что это были за грабители? Немцы? Оккупанты? Мафия? Почерк традиционен: забрать то, что представляло уникальную ценность, а потом устроить диверсию. Такое возможно?
- Ничего нельзя отрицать категорически в такого рода деле, - ответил доктор Йонсон. - Все допустимо... Что в большей, что в меньшей мере, покажет история.
- Скажите, господа, а можно ли, пробурив породу, взять пробу из штолен, чтобы определить, остался ли под землею янтарь?
- Можно, - ответил фон дер Эее.
- Сколько будет стоить один такой бур?и
- Пять-шесть тысяч, - ответил доктор Йонсон.
- Только зачем брать буры, когда комиссия господина профессора доктора Франке дала заключение о том, что янтаря там нет? - Удивился фон дер Эее. - К сожалению, работа комиссии была очень краткой...
- А почему?
- Потому что снова хлынула вода из шахты "Хильдасглюк", - досадливо ответил доктор Йонсон.
- Значит, кто-то помешал комиссии профессора доктора Франке провести доскональные исследования? - спросил я.
Господин фон дер Эее протянул мне старый, расплывшийся от мутных потеков документ.
- Можете приобщить к вашему делу, - сказал он, - это доклад профессора Франке.
- Словом, - заключил доктор Йонсон, - буров надо брать не меньше двадцати - сорока. Это уже двести тысяч марок. Это - деньги. Мы согласны с заключением федерального правительства: выкачать воду из шахты "Виттекинд" и, естественно, с "Хильдасглюк" будет стоить не менее двадцати миллионов марок. Кто в наше время уплатит такие деньги без векселя?
- Что значит в данном конкретном случае "вексель"? - спросил я.
- Это значит, что ваши друзья, господин Штайн или кто другой, должны представить документы, из которых с неопровержимой ясностью будет следовать:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153