Потом мы с директором спустились в подвал, где осмотрели еще два
совсем новых кассовых аппарата. Они находились, так сказать, в резерве, на
случай выхода из строя работающих. Несколько секунд хватило, чтобы
убедиться: по крайней мере полгода никто не прикасался к ящикам, в которых
хранились аппараты.
Мы поднялись в кабинет директора, и я просмотрел личные дела Марий,
работавших в гастрономе. Тут были лишь две Марии, уборщица и продавщица, и
у обеих было чистое алиби: в январе находились на работе и жили в этом же
микрорайоне неподалеку от гастронома.
Пожав мне руку на прощание, директор все же не удержался от
саркастической улыбки и сказал:
- У нас порядок, и я сам бы сигнализировал вам в случае чего.
Думаете, не знаем, что к чему?
- Думаю, знаете. Но такая уж у меня работа: все надо собственноручно
ощупать.
- Не завидую, людям надо верить.
У меня не было времени объяснять ему, что именно благодаря вере в
людей и, выражаясь официальным языком, в тесном контакте с общественностью
лишь за последнее время органы милиции раскрыли несколько тяжких
преступлений.
Я помахал директору рукой и поспешил дальше.
Процедура осмотра касс в первом гастрономе и пеший переход в
следующий заняли у меня полчаса. Если в среднем выйдет по получасу на
магазин и если учесть, что в большинстве торговых точек рабочий день
заканчивается в восемь вечера, сегодня я смогу осмотреть
четырнадцать-пятнадцать гастрономов и промтоварных магазинов.
Приблизительно половину запланированных. А надо еще пообедать, впрочем,
можно обойтись пирожками или кофе с бутербродами. Канительная работа,
которая может окончиться полным пшиком.
Но ведь Пашкевич со своей красавицей Марусей все же должны были
где-то достать кассу!
Возможно, украли, а после аферы с коврами выезжали за город и зарыли;
возможно, незаметно вернули или сговорились со сторожем или завмагом:
десятки вариантов, сотни магазинов, столовых, ресторанов, где установлены
кассовые аппараты, - действительно канительная, нудная, но крайне
необходимая работа.
И все время на ногах.
Когда-то один из старых, опытных работников угрозыска, уже не помню
кто, учил меня, еще зеленого лейтенанта, как надо относиться к своим
ногам, как закалять и в то же время холить их, по крайней мере уважать:
носить хорошие носки, удобную обувь, может, и не модную, но обязательно
удобную и чтобы отвечала требованиям сезона. Честно говоря, тогда я как-то
иронически воспринял эти советы и только потом понял, какими полезными они
были. Сегодня на мне удобные, несколько растоптанные и совсем не импортные
туфли, забыл точно - откуда, житомирские или белоцерковские, но я в них
ходок и выдерживаю до вечера.
Следующий магазин оказался совсем маленьким, с одной кассой и без
Марий. Я управился тут за десять минут и начал оптимистичнее представлять
свое ближайшее будущее. Однако в гастрономе на параллельной улице не было
ни директора, ни его заместителя, пришлось ограничиться заведующим секцией
и председателем месткома. Тут я растерял фору, полученную в предыдущей
симпатичной торговой точке. Провозился целых сорок минут - и
безрезультатно.
Потом был небольшой универмаг, разделенный на бесчисленное количество
секций с кассой в каждой; одна, запасная, стояла в подсобке, и где-то в
кладовке после долгих поисков удалось найти еще две испорченных.
Короче, к восьми часам я обошел не четырнадцать-пятнадцать магазинов,
как планировал, а всего одиннадцать. Я с удовольствием сел в полупустой
троллейбус и дал отдых натруженным ногам.
В управлении меня уже ждали Крушельницкий, Проц и еще несколько
незнакомых оперативных работников. Не надо было быть большим
физиономистом, чтобы понять: их тоже постигла неудача.
Мы лениво и устало обменялись мнениями, сдали чеки на экспертизу и
разъехались по домам, чтобы завтра с самого утра продолжить обход
магазинов.
В гостиничном буфете я выпил две бутылки кефира с не очень
аппетитными булочками, одним глазом посмотрел телевизор в холле и
завалился спать.
Заснул сразу и спал без снов. В семь меня разбудил телефонный звонок
Крушельницкого. Я провел электробритвой по щекам, выпил припасенного с
вечера кефира и еле влез в переполненный с утра троллейбус.
Примерно в одиннадцать, после пятого магазина, я позвонил дежурному
по управлению: условились, что будем держать его в курсе дел. Но ничего
радостного он не сообщил - прочесали уже больше половины торговых точек, и
никаких следов.
Я представил, как ходят по магазинам и столовым, ругаясь и бормоча
себе под нос проклятья, мои коллеги по розыску, а подлец Пашкевич
наслаждается где-то с брюнеткой, целует губки бантиком, нах-хал
проклятый...
Разозлился и чуть бодрее побежал в столовую, которая значилась в моем
маршруте.
Еще раз позвонил в управление в два, когда магазины закрывались на
перерыв. Дежурный, узнав, кто звонит, радостно заорал в трубку:
- Товарищ капитан, майор Крушельницкий просил вас срочно приехать!
- Нашли?
- Кажется.
Я вышел из будки телефона-автомата, ощутив, как сразу у меня
отяжелели ноги. Любопытно: еще минуту назад готов был бегать до вечера, а
тут захотелось сесть тотчас же, даже вон на ту урну для мусора или прямо
на бровку тротуара, - сесть, вытянуть ноги и ни о чем не думать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41