- Так он же наш, криворожский. В автобусе ехали вместе,
разговорились. Потом еще встретились.
- Когда познакомились?
- В начале мая.
- И сразу начали встречаться?
- Он такой симпатичный: веселый и внимательный.
- Вы сами предложили ему переехать к вам?
Мне этот вопрос показался бестактным, должно быть, и Галина Микитовна
отнеслась к нему так же, потому что немного помолчала и неохотно ответила:
- Так уж случилось.
- Вы видели документы Пашкевича?
- Да?
- Как узнали, что он освободился из колонии?
- Олег не скрывал от меня. Сказал, что ошибся, что так ошибаться
можно только однажды, и у нас все ладилось...
Это слово "ладилось" вырвалось у нее, наверное, случайно, но оно
лучше всего определяло характер отношений между Галиной Микитовной и
Пашкевичем.
В управлении мы успели ознакомиться с протоколом опроса соседей Коцко
и знали, что жизнь у нее не сложилась: прожила с первым мужем лишь
несколько месяцев, и вот уже под сорок наконец улыбнулось счастье. Этот
нахал задурил ей голову, а много ли надо женщине, когда кажется, уже
ничего ей не светит?
- А как попал к вам Григорий Жук? - спросил Дробаха.
- Друг Олега. Он приехал на несколько дней, потом отправились в Киев.
Олег должен был помочь ему в каком-то деле. Когда вернулись, я поехала в
командировку в Днепропетровск. Олег попросил, чтобы Григорий пожил до
моего возвращения, а позавчера устроили прощальный ужин. Все было так
хорошо. Григорий, правда, несколько перебрал... - Коцко нервно скомкала
одеяло, и я понял, что ей стало плохо.
Дробаха тоже заметил это, нагнулся над койкой и сочувственно сказал:
- Извините нас, пожалуйста.
Лицо Галины Микитовны сразу как-то посерело, она вымученно
улыбнулась.
- Он был таким веселым и милым, а сам... - Она не договорила и только
слабо махнула рукой.
Врач, сидевший с противоположной стороны койки, сделал знак, что
разговор надо кончать, и мы вышли из палаты. Кольцов нетерпеливо шагнул
нам навстречу, и Дробаха не стал испытывать его терпения.
- Пашкевич? - лаконично спросил он. - Олег Владимирович Пашкевич?
Саша задумался лишь на несколько секунд.
- Аферист, - уверенно ответил он. - Жулик и аферист с размахом.
Отсидел десять лет. Наш, местный, криворожский...
Меня все же не оставляли сомнения.
- Жулики редко идут на мокрое дело. Что-то я не припомню...
- Не забывайте о Жуке, - вставил Дробаха, - который в Киеве назвался
Василем. Но как он стакнулся с Пашкевичем?
Ответ на этот вопрос мы получили буквально через несколько часов.
Оказалось, что Пашкевич с Медведем отбывали наказание в одной колонии. И
еще выяснилось, что в Кривом Роге живет двоюродная сестра Пашкевича: они
вместе жили до его заключения.
После обеда мы собрались на небольшое совещание. Дробаха, Кольцов и
я, - Иван Яковлевич решил, что Доценко мало поможет нам. В конце концов,
он был прав, и начальник управления согласился с ним.
У сытого Дробахи был умиротворенный вид, он реже дышал на кончики
пальцев, скрестил руки на груди, откинувшись на спинку стула. Начал,
подмигнув нам:
- Чем мы располагаем на нынешний день? Многим, и вместе с тем у нас
нет самого главного: убийцы. Этого нахала Пашкевича, как выражается
Хаблак. Я считаю вот что: Пашкевич снюхался с Жуком еще в колонии. Вышел
на волю несколько раньше, точнее, на пять месяцев, и они договорились
встретиться в Кривом Роге. Пашкевич жил сначала у двоюродной сестры, с ней
мы сейчас побеседуем, устроился на работу художником в дом культуры.
Когда-то учился в художественном техникуме, обладает способностями, в
колонии даже оформлял стенгазету и вообще прославился как художник. Для
него подделать печать или подпись - раз плюнуть. Ожидая Медведя из
колонии, детально разработал план операции по продаже автомобиля. Один не
мог осуществить ее, правильно сказал Хаблак, жулики редко решаются на
мокрые дела, да и вообще у него кишка тонка. За это время познакомился с
Коцко, она его вполне устраивала: одинокая женщина, имеет отдельную
квартиру, ну, а язык у него хорошо подвешен - вскружить ей голову не
представляло больших трудностей.
- Мерзавец! - вставил Кольцов. - Взял все, что хотел, и отравил
газом.
- Очень мягко сказано, - покачал головой Дробаха. - Подонок рода
человеческого! И вот Пашкевич дождался наконец возвращения Медведя. Вместе
планируют бандитскую операцию...
- И тут возникает первый вопрос, на который мы пока не можем
ответить, - вмешался я. - Где они взяли милицейскую форму?
- Резонно. - Дробаха сжал и выпрямил пальцы. - Достали форму где-то
тут, в Кривом Роге, и это нам предстоит выяснить. Однако продолжим. На
трассе Москва - Симферополь преступники останавливают машину Бабаевского,
убивают его, продают "Волгу" в Киеве и возвращаются обратно в Кривой Рог.
Тут Пашкевич узнает, что Коцко уезжает в командировку в Днепропетровск.
Это, вероятно. несколько путает ему карты, мне кажется, что он сразу хотел
избавиться от свидетелей, но теперь должен ждать, пока Галина Микитовна
вернется домой. Через неделю он осуществляет свой план, присваивает долю
Медведя и, так сказать, заметает следы. Вероятно, так бы и случилось, если
бы Хаблак не вышел на киевскую подругу Коцко и если бы Галина Микитовна
умерла. Но случилось то, чего Пашкевич не мог предусмотреть. У Коцко
хватило сил доползти до двери. Утром соседи почувствовали запах газа,
вызвали милицию, "скорую помощь".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41