Так из Парижа нам была прислана
его книжечка. Прочтя ее, я попросила Н.К. написать ему сердечное,
приветственное письмо по поводу этой книжечки, прося прислать еще
что-нибудь из его трудов. К своему исключительному по сердечности
письму Н.К. присоединил и свою книгу "Держава Света" и несколько
репродукций со своих картин. Ответ получился ошеломляющий,
подавляющий. Это была настоящая отповедь, в которой пастырь
выказал такой узко сектантский взгляд, такое невежество, такую
духовную скудость и жестокосердие, дальше которых некуда идти. Не
зная лично Н.К., не зная его самоотверженной деятельности во имя
блага, во имя всего Прекрасного, во имя поддержания духовности,
как бы она ни выражалась, пастырь "достойный" бросил ему в конце
письма следующий упрек: "Ваш путь, Н.К., не евангельский. Люди из
Вас делают кумира и божка (а в Америке это легко обращается и в
средства, конечно), а Вы не останавливаете таких людей".
(Последние слова подчеркнуты в оригинале)... "Ваша книга не
выводит человека из мира относительных духовных понятий и
ценностей, а культ Вашего имени, допускаемый Вами (эти слова тоже
подчеркнуты), более чем тревожен для нас". Кто эти для нас? Для
невежественных фарисеев, торгующих именем Христа? Черноризец-
пастырь, упустив из виду, что Н.К. по природе своей строитель
жизни, вождь культуры, приложил к вождю мерки чернеца!
В ответ на это жестокое, отталкивающее письмо Н.К. написал
ему послание замечательное, исполненное духа истинной терпимости
и благости, при этом излагая и освещая факты своей культурной
деятельности. Нигде, ни в одном слове, он не оскорбил его.
На это послание, как и подобает, должно быть, пастырю
"доброму и справедливому", был опрокинут на нас весь ушат
клеветы, собранной им от клеветников-завистников. Он не
постеснялся кощунствовать и унизить все то, что живет сокровенно
в самых недрах наших сердец, приписав все проявлениям дьявольским
и шуткам антихриста!
Видя уважение и почитание восточных Учений, он, в
доказательство ереси этих Учений, не поленился привести выдержки
из сочинений некоторых ориенталистов, трудов, не только
устаревших, но совершенно отставленных современными востоковедами
и учеными санскритологами за их невежественность, за полное
искажение в переводе смысла санскритских текстов. И этим,
конечно, дал оружие против себя. Ведь только за последний десяток
лет Запад. стал немного лучше разбираться в санскрите (в этом
труднейшем из языков), и уже обнаружились вопиющие, чудовищные
искажения первых переводчиков. Так, например, он приводит из
книги Бунге "История Язычества" - "Истинная сущность мира есть не
Божество, не Первосила, но абсолютная Пустота, чистое ничто. Все
произошло от Ничто, через Ничто и снова возвращается в Ничто, ибо
изначала ничтожно. Все суета и в небе, и на земле, и сами небо и
земля - суета. На облаках рушащегося мира царит лишь вечно
пребывающее Небытие". Далее следует такой же перл бессмыслицы -
выдержка из "Религиозного Сознания Язычества, Опыт Филос. Ист.
Ест. Религий" проф. Введенского, привожу лишь конец ее: "Если для
него, буддиста, есть какая либо цель в жизни, то разве лишь
отрицательная, бегство из этой призрачной и бессмысленной, полной
горечи, бед и страданий действительности через погружение в
Нирвану Небытия". Вот на эту вопиющую клевету и на подобные
невежественные цитаты Н.К. и ответил письмом и приложил следующие
возражения на них: "По поводу приложений Ваших скажу: автор одной
из книг, очевидно, не знал языков и, вероятно, имел доступ лишь к
очень малочисленным и искаженным переводам (вроде Бунге и
Кеппена) и не знал общевосточного миросозерцания, которое в своем
первом основном положении говорит: "из ничего ничто и происходит"
и во втором: "нет пустоты". Разве эти оба основания не открывают
пути к Богу? Ведь не забудем, что на Востоке самое Высшее Понятие
непроизносимо из-за чувства глубочайшего благоговения. Можно идти
по горестным знакам искажения и несовершенства, но можно из
множества материала найти и прекрасные страницы всепроникающего
Духа Божья, Всемилосердного ко всем своим созданиям".
"Нирвана же по подлинникам восточным есть трансцендентальное,
т.е. высочайшее бытие, не подлежащее ограниченности обычного
человеческого ума, т.е. полная противоположность небытию. Таково
незнание наших западных переводчиков и толкователей, которыми
приходится пользоваться".
На это послание пастырь духовный ответил уже кратким письмом
(очевидно, увидев, что оппонент не по плечу). Изъявив пожелание
встречи с Н.К., он не устыдился сказать: "верьте, хотел бы
чувствовать Вас и выше и лучше себя". Вот уже, воистину, молитва
фарисея (от Луки, гл 18, ст.10), "Боже, благодарю Тебя, что я не
таков, как прочие люди... как этот мытарь. Пощусь два раза в
неделю, даю десятую часть того, что приобретаю".
Не следует ли понять из этих слов духовного отца, что сам он
болеет тем, в чем упрекает Н.К. в своем первом письме к нему? Не
сказано ли - "У кого бревно в глазу, тот видит сучок в глазу
ближнего".
И на это последнее письмо Н.К. послал ему мудрое, теплое
приветствие, привожу его конец, ибо вначале Н.К. благодарит его
за присылку книг. "Может быть, нам придется встретиться с Вами и
когда-либо побеседовать от сердца к сердцу, по добру и во добро.
Еще раз могу подтвердить Вам, радуюсь, что нахожу к тому же и в
Вашей книге, и по мере сил пытаюсь идти к первоосновам великих
Заветов, чтобы избежать всевозможных позднейших нагромождений,
граничащих подчас с святотатством и кощунством.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80