Есть две силы, правящие миром - деньги и плоть. И если вы когда-нибудь
победите власть денег, то никогда не победите своей плоти, ибо в этом
ваша жизнь.
Как она была прекрасна в этот момент! Ее глаза горели. Волосы
растрепались и, блестящим, золотым каскадом опускались на ее лицо. Она
раскраснелась и тяжело дышала, и если к этому добавить то, что она
сидела передо мной совсем голая, очаровательно свежая, как
новорожденный ребенок, то вам станет понятным трепет, охвативший меня.
Я схватил ее руками и, повалив на кровать, покрыл жаркими поцелуями ее
благоухающее тело. Она только стонала в сладострастном иступлении.
Бурно, как дикарь, с воплем и рычанием мы совокупились, сплетая свои
тела в непостижимой комбинации. Когда порыв страсти схлынул и мы
очутились друг подле друга и очнулись от похотливого дурмана, она
встала с кровати и, глянув на часы, сказала:
- Ну вот и все. Вспоминай меня, а если я тебе понравилась, люби.
Меня можно любить в памяти. Посмотри на меня хорошенько и запомни. Я
тебя не забуду никогда. Прощай...

- 29 -
Я вскочил с кровати, чтобы еще раз поцеловать ее на прощание, но
поздно... Она махнула рукой и исчезла. Я долго сидел на кровати,
вспоминая ее ласки и слова, потом потушил свет и лег спать.
- Ну вот и все. Уже поздно и вам нужно идти, - сказал Рэм,
прерывая свой рассказ.
- Да, - спохватился я, - уже поздно. Он встал вместе с нами,
собираясь уходить.
- А вы куда?- спросил Дик.
- Домой.
- Где вы живете?
- Тут недалеко, снимаю подвальную комнату.
- Не нужно туда ходить. Живите здесь, мы заплатили за номер и за
питание.
Он смущенно поблагодарил нас и, проводив до подъезда гостиницы,
вернулся в номер. Мы с Диком взяли такси и поехали на корабль.
- А ведь правду сказала эта девица про плоть, - сказал Дик.
- Она, очевидно, говорила о своей плоти. Для нее она действительно
все, - ответил я и мы больше не говорили ни о чем, погруженные в свои
мысли.

Г Л А В А V

На следующий день утром, наскоро позавтракав, мы с Диком поехали к
Рэму. Дик захватил свой бостоновый костюм, чтобы посолиднее
принарядить нашего знакомого. Рэм увидел нас в окно и вышел нас
встречать на лестницу.
- Я уже заждался, - пожимая руки пожаловался он, - Десятый час, а
вас нет и нет.
Нетрудно было заметить перемену в Рэме, который иллюстрировал как
бы выздоровление после тяжелой болезни. Он был бодр, свеж, в глазах
веселые искорки, движения его стали порывисты и стремительны. Свой
ветхий наряд он, как мог, подновил и почистил. Когда мы вошли в
комнату, он, как радушный хозяин, усадил нас за стол и достал из шкафа
бутылку коньяка.
- Сначала выпьем для бодрости и я продолжу свой рассказ, - он
сказал, чтобы принести закуски. Пришла уже знакомая официантка. Рэм
встретил ее у двери и помог донести тяжелый поднос. Когда мы выпили по
рюмке крепкого напитка, Рэм признался:
- А ведь я теперь чувствую себя немного лучше, меня теперь не
мучают по ночам кошмары и ничего не раздражает. Женщины мне кажутся уже
не такими безобразными и противными. Я, рассказывая, как будто
выкидываю из себя болезнь. Поэтому мне хочется все время, без
перерыва, рассказывать и скорее добраться до конца. Если вы готовы, я
начну.
- Давай.
- Так вот, проснулся я от телефонного звонка, тесть беспокоился о
моем здоровье. После бурной ночи у меня еще болела голова и я
чувствовал себя изрядно побитым. Тесть посоветовал мне принять ванну и
съездить за город на дачу. Был первый час дня. Я все сделал, как
советовал мне тесть, и уже через час был в нашей загадочной вилле.
Меня встретил смотритель. Старик очень обрадовался моему приезду. Его

- 30 -
мучила тоска одиночества. Мы побродили по саду, собирая опавшие
яблоки, потом распили флакон вишневой настойки, и я лег в гамак.
Старик, примостившись рядом на земле, стал чистить фрукты для просушки.
Незаметно для себя я уснул. Проснулся я уже к вечеру. Солнце
клонилось к закату. Длинные густые тени деревьев избороздили землю.
Старик все еще копался с фруктами, мурлыкая какую-то песенку. Я еще
долго лежал, не двигаясь, глядя в небо. Я чувствовал себя бодрым и
помолодевшим. Поужинав со стариком, чем бог послал, я отправился
обратно в город. Случайно я оказался на той улице, где помещался
особняк Мэри. Я вспомнил ее приглашение и решил зайти. Хозяйка дома
встретила меня сама у входа. Как всегда безупречно одетая, с высокой
пышной прической, она выглядела королевой, но меня не беспокоила ее
красота. Без обычных комплиментов я поздоровался с ее стариком. Я
прибыл вовремя - всех пригласили к столу. Хозяйка посадила меня поближе
к себе. Сочувствуя моему горю, никто не говорил об умершей. Собралось
много народа, но женщин было наполовину меньше, чем мужчин. Мэри не
любила женское общество. Большинство приглашенных мужчин было либо
претендентами в любовники хозяйки, либо уже остывшие ухажеры. Муж Мэри
уже после двух рюмок крепкого коктейля захмелел и понес чепуху. Она
отвела его спать. Возвратившись, она широким жестом пригласила занять
его место. Пир пошел горой. Мне было скучно в этой компании.
Перепивши, одна девица стала исполнять танец с раздеванием. Сначала
она под визг и аплодисменты оголила свои тощие малопривлекательные
ноги, потом сбросила платье и к великому удовольствию всех мужчин,
открыла дряблые маленькие груди с огромными коричневыми сосками,
усеянными мелкими пупырышками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38