Оно похоже на солнце.
Мы еще выпили. Она изрядно захмелела. Я задернул шторы, чтобы из
зала нас не видели. Она пьяно смеялась и обмахивалась салфеткой, как
веером.
- Тут хорошо. У меня вспотел пупок... ха, ха, ха... Идем
потанцуем... Нет не надо. Давай лучше... Рэм, ты душка. У тебя собачьи
глаза. Принеси мне холодной воды, я побрызгаю свою грудь.
Я подошел к ней и, обняв за плечи, повернул к себе. Ее жаркое
дыхание обдало мое лицо. Я подхватил ее затылок рукой и поцеловал ее
пьяным, бесчестным поцелуем. Она не сопротивлялась и не возмущалась.
Она была почти без сил. Не столько желая, сколько по привычке, я стал
мять ее грудь, пытаясь отыскать под тканью платья твердую пуговку
соска. Она смеялась как ребенок.

- 38 -
- Рэм, дурашка... Ты щекочешь меня, - подняв платье, я стал
целовать ее ноги, бедра, а она с хохотом поощряла меня, - вот здесь,
теперь здесь, так их, Рэм, так.
Я расстегнул пуговку ее трусов и, опрокинув ее на диван стащил
их совсем.
- Молодец, ловко, - смеялась она, пожирая меня похотливым взором.
- Ты еще не целовал мне живот, - воскликнула она, приподняв
платье. - Ну, что же ты?
Я стоял, с восторгом наблюдая ее бесстыжие порывы.
- А ты раздвинь ноги. Пожалуйста, - она широко разбросила по
дивану ноги, открыв моему похотливому взору свои прелести и, слегка
влажное от пота тело, блестело, как стеклянное, а губки влагалища
узенькие и длинные, приоткрылись, обнажив ярко-красный вход. Безумство
страсти сильнее разума. Я, позабыв все на свете, бросился на колени,
схватил ее за ляжки и приник губами к ней, чувствуя терпкий запах ее
плоти и солоноватый привкус горячих половых губ. Она корчилась от
наслаждения, болтая, какой-то вздор. Ее ноги сдавили мягкими
подушечками мое лицо.
- Подожди, - закричала она, - подожди, а то я кончусь.
Я оторвался от нее и, приглаживая мягкий живот рукой, еще и еще
раз окидывал сладострастным взглядом всю ее фигуру с очаровательными
складочками на изгибах талии. Она села, поправила платье и, посмотрев
на меня прошептала.
- Открой шторы.
- Зачем?
- Открой, пусть они видят.
- Что ты, так нельзя.
Она с сожалением покачала головой, схватила меня руками, потащила
к себе.
- Сядь здесь, - сказала она, подвигая меня к самому барьеру, потом
проворно расстегнув мои штаны, вынула член. Долго смотрела на него
зачарованным взглядом сумасшедшей, поглаживая головку ладонью.
Наконец, она быстро подняла платье и села ко мне на колени к залу,
вставив мой член к себе во влагалище. Осторожно двигая бедрами, она
зашептала:
- Открой шторы, открой.
- Ты с ума сошла.
- Нет, но ты представляешь, как будет приятно чувствовать на себе
все их жадные взоры. Открой.
Не зная почему, но я послушался ее и отдернул штору. Она довольно
улыбнулась, облокотилась на барьер и стала смотреть на зал горящими
глазами. На нее стали обращать внимание. Я закрылся шторой и из зала
нельзя было видеть меня. Но вид ее без слов говорил умудренным опытом
завсегдатаем бара, какое плотское вожделение двигало ее телом из
стороны в сторону. Наслаждение росло с поразительной быстротой и вместе
с ним мутнело сознание. Зара стала так яростно ерзать на мне, что под
нами скрипел диван. Судорожно, вцепившись в бархат барьера, прикрыв
глаза и тяжело дыша ртом, она являла собой всему залу зрелище,
достойное по силе своего воздействия лучше порнографической открытки.
Зал затих, чуя своим сознанием назревание скандала, я не нашел в себе
силы противостоять этому. Развязка наступила неожиданно. Зара вдруг
вскрикнула и повалилась на барьер, забившись в судорогах и, излив на
меня потоки горячей жидкости. В зале поднялся невообразимый гвалт.
Кто-то аплодировал, кто-то визжал, какой-то мужчина вопил не своим
голосом: "Браво, браво!". Я задернул штору и стащил Зару с себя,

- 39 -
сбросил на диван. Меня душила злоба и жгучий стыд заливал краской мой
лицо.
- Что ты наделала?
Она удивленно посмотрела на меня своими ясными глазами и наивно
улыбаясь спросила.
- А что?
- Да ведь ты опозорила меня на весь Кельн.
- Чем же я тебя опозорила? Наоборот, ты теперь будешь в почете.
Ведь не каждый мужчина так смел, как ты.
В дверь постучались. Я поднял ее на ноги и приказал привести себя
в порядок.
- Войдите.
В кабинет влетел красный от гнева бармен.
- Господа! Я прошу вас оставить бар.
- Что, вы уже закрываете? - наивно спросила она, грациозно поводя
бедрами. Бармен смутился.
- Нет, но ты... то есть, вы... Ну, вы меня понимаете, -
окончательно сбился бармен под острым взглядом моей подруги. Она
ласково потрепала его по щеке и смеясь сказала:
- Мой мальчик, не нужно так волноваться. Я уверяю вас, что в
высшей степени невежливо выгонять клиентов.
- Да, но...
- Никаких "но". Садись с нами и выпей глоток вина.
Она схватила его за руку и потащила к столу.
- Рэм, поухаживай за хозяином.
Я еще не оправился от смущения и стоял, как столб по среди
кабинета. Зара налила ему вина сунула в руку и, подхватив другой
рукой, чокнулась с ним.
- За ваше здоровье. За процветание вашего бара, - с пафосом
провозгласила она.
- Рэм, возьми рюмку, - скомандовала Зара. Бармен ощупывал фигуру
Зары наглым, масляным взглядом, пытаясь заглянуть под вырез платья на
груди. Вошел официант.
- Хозяин, - мрачно буркнул он, оглядывая нас с Зарой колючими
глазами, - там в зале просит вас один господин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38