Руиз
прикрепил к нему плетеную кожаную веревку и приспособление для побега было
готово.
Недостаток именно в этой технологии побега был тот, что крюк нельзя
было попробовать заранее. Если только Руизу удастся зацепить его за
верхушку стены, ему придется взбираться по веревке, чтобы отцепить крюк
снова.
Поэтому настало время решать. Надо ли ему бежать немедленно, убегая в
неизвестную часть рабских казарм, или ему стоит остаться в загоне
подольше, накапливая силы? Его решение осложнялось тем, что Руиза терзало
совершенно непрактичное и абсурдное желание снова увидеть Низу, хотя он не
мог сделать для нее ничего, что не ставило бы под угрозу то дело, которое
он подрядился выполнить для Лиги. Не говоря уже про его жизнь. Он не мог
даже подвергнуть ее быстрой и милосердной смерти, не навлекая на себя
нежелательного внимания. Она была ценной частью труппы. Кореана наверняка
бы обратила свой опасный взгляд на того, кто осмелился бы причинить вред
Низе.
Однако, по зрелом размышлении, Руиз посчитал очень странным, что
работорговка не поинтересовалась, кто нанес Касмину такие страшные травмы.
И почему она позволила Низе, ценному товару, находиться в загоне, больной,
раненой, подвергающейся серьезной опасности со стороны суеверных
простолюдинов? Руиз не мог представить себе мотивы таких поступков,
поэтому он глубоко вздохнул, покачал головой и выбросил из головы все
мысли о Низе.
В тот день, когда Руиз закончил работу над крюком, Фломель появился
снова почти вечером. Руиз находился в Доме отверженных, наращивая веревку
и проверяя, нет ли в ней слабых мест. Он услышал голоса на площадке и
осторожно подошел к двери.
Фломель стоял посередине площадки, разговаривая с Дольмаэро и прочими
старостами гильдий. Двое охранников-Пунгов стояли рядышком, тела их всем
положением выражали терпеливую скуку. Руиз с трудом разбирал, что
говорилось.
- Но как они принесут ее? - говорил озадаченный Дольмаэро, показывая
в направлении маленькой хижины, где жили помощники фокусников, и потом на
небольшой шлюз, через который входили охранники.
Фломель указал наверх театральным жестом.
- Смотри, - сказал он. - Видишь балки и серебристые нити? Слуги Леди
подвесят сцену на этих серебристых нитях и перенесут ее туда, где мы будем
репетировать. Не спрашивай меня, каким образом они это сделают. В этих
людях много такого, что ни один из нас не понимает.
Ей-богу, это ты с полным правом можешь сказать, подумал Руиз с
каким-то злорадным удовольствием.
Дольмаэро выглядел, как человек, который хочет вести себя
дипломатично, но его одолевают сомнения.
- Ну, если ты так говоришь, Мастер Фломель... А когда к нам
присоединятся Мастер Кроэль и Мастер Мольнех?
- Очень скоро, очень скоро. Видите ли, я уже предчувствую, что с
девушкой будут проблемы. В Биддеруме она была великолепна, но ведь тогда
она была Искупающей, правда? Нальтрехсет, нам придется полностью
положиться на твои снадобья, чтобы заставить ее подчиниться, но до
определенной степени она должна добровольно участвовать. Дольмаэро, ты с
ней работал теснее всего. У тебя есть какие-нибудь предложения?
Руизу их беседа стала еще интереснее. Насколько Руиз видел, Дольмаэро
еще сильнее ушел в себя.
- Никакие мысли мне пока не приходят в голову, мастер.
Сказав это, Дольмаэро отвел взгляд в сторону.
Человек с острыми чертами лица и униженным плаксивым голосом
заговорил:
- Мастер, а как насчет безродного, который защищал ее от Касмина?
- Что так? - спросил Фломель, и его узкое лицо потемнело. - Кто такой
этот безродный, и почему было необходимо защищать феникса? Кто собирался
ей навредить?
Дольмаэро ответил:
- Прежде чем мы узнали, что ты жив и в порядке, мастер, прежде чем мы
поняли, что происходит здесь и каково наше положение, старшины решили на
совете голосованием, что воскресение феникса было неестественным, и,
возможно, оскорблением богов, - тут Дольмаэро остановился со смущенным
видом. Все глаза обратились на Дом безродных, где спрятался Руиз.
Дольмаэро неохотно продолжал:
- Безродный, Вухийя, такое имя он носит, по профессии продавец
змеиного масла, он заботился о ней, поскольку ее по ошибке поместили в Дом
безродных. Несомненно, он понял, какая она ценность. В любом случае, я
послал Касмина, чтобы тот вытащил ее на наш суд, и Касмин - ты же знаешь,
что это был за человек - Касмин напал на Вухийю. Вухийя защищался.
Результат ты сам видел.
Фломель потер подбородок.
- Я полагаю, мне надо было бы быть довольным. Девушка гораздо более
ценна для труппы, чем был Касмин, хотя мне не хватает его грубоватого
юмора. Если бы вы укротили свои религиозные порывы, ничего такого не
случилось бы.
Тут глаза Фломеля расширились, и его лицо налилось свирепостью и
злобой.
- Погодите, - сказал он сдавленным голосом, - не тот ли это продавец
змеиного дерьма, помешанный на собственном товаре, что бросился на сцену в
Биддеруме, испортив нам финал?
Фломель двинулся было к Дому отверженных, а его пальцы скрючились,
как когти.
- Это тот самый человек? - проорал Фломель.
Дольмаэро поспешил следом за Фломелем.
- Подожди, мастер. Не делай ничего поспешно, молю тебя.
Он догнал Фломеля у дверей, где он остановился, уставясь сквозь
колышущиеся занавески в темноту внутри хижины. Руиз Ав тем временем
прижался к стене в дальнем углу, там, где его не было видно, думая, что
ему делать, если Фломель набросится на него или разоблачит его перед
стражниками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111