Когда он вернулся к скалам, среди которых он оставил своего верхового
зверя, он откинул капюшон комбинезона и рассмеялся с детской
непосредственностью и удовольствием. Это оказалось так легко. Бринслевос
будет настаивать на том, чтобы купить товар у Сверхфактора, а потом
Бринслевос умрет. Его охранники немедленно повесят Сверхфактора на
крепостной стене - следуя старой религиозной догме Фараона, что жертва год
страдает в Аду за каждый час, на который убийца его переживет. А потом
Анстевик сможет вернуться к наслаждениям Кобатума, как только успешно
выполнит задание. Ему придется подождать до этой ночи, чтобы убедиться,
что агент умер, но это не так важно... самое трудное было сделано. Когда
заря омыла плато бледным светом, Анстевик удобно устроился под навесом
скалы, который даст ему убежище на самое жаркое время фараонского полдня.

Утром дверь отворилась нараспашку, и горбун ввел в камеру
надсмотрщика с мрачным лицом. Руиз уселся на койке и с удивлением узнал
Ронтлесеса, у которого он покупал воду в свое первое утро на Фараоне.
- Мое почтение, благородный надзиратель, - сказал вежливо Руиз.
- Встань, когда со мной разговариваешь, - ответил Ронтлесес.
Руиз выкарабкался из койки.
- Как ваша милость скажет.
Ронтлесес казался запыленным и усталым, словно только что прибыл с
плантаций кошачьих яблонь.
- Мне велено передать тебе распоряжения. Сегодня ты будешь
прислуживать Лорду. Он попробует твои масла, и ты будешь сопровождать его
в путешествии. Будь очень осторожен с тем, что ты позволишь ему
попробовать. Если он заболеет, он решит, что ты отравил его, и ты умрешь
страшной смертью. Палач Лорда - человек с фантазией.
- Я сохраню в памяти ваши назидания на все времена, - ответил Руиз
совершенно искренне.
- Гляди в оба, что делаешь.
Надсмотрщик повернулся на каблуках и ушел. Горбун принес завтрак,
который был еще менее аппетитным, чем ужин, если такое вообще было
возможно. Остаток дня прошел медленно, не скрашенный ничем, кроме легкого
желудочного расстройства. Наконец Руиз уснул.

Звон ключа в замке разбудил Руиза, и он резко поднялся и сел. Голова
его на секунду закружилась. Потом он собрался и приготовился. Солнечный
луч исчез, и комната стала темной. Он почувствовал, что прошло много
часов, и что сейчас уже очень поздно. Руиз соскользнул с койки к стене,
приготовившись встретить любого врага, который появится.
Но это был только горбун-управляющий, который всунул свою некрасивую
башку в приоткрывшуюся дверь. Он ничего не сказал, но стал делать жесты
своей коптящей лампой, показывая, что Руиз должен следовать за ним.
Руиз поднял свой мешок и пошел с величайшей неохотой. Он чувствовал,
что обстоятельства угнетают его больше обычного. Он был уверен, что он
меньше, чем нужно, управлял ситуацией. Может быть, он шел бы нога за ногу,
если бы горбун не шагал так быстро, а лампа не была единственным
освещением коридора.
Управляющий провел его сквозь лабиринт грубо вытесанных туннелей,
через комнаты, отдававшиеся эхом, сквозь залы, полные бывшего великолепия,
пока они не дошли до комнаты для аудиенций Бринслевоса.
Вдоль стен, увешанных гобеленами, горели факелы, около сотни. Эффект
был весьма драматический, но в зале совсем не было придворных. Протертый
до дыр ковер отмечал красную тропинку среди черных фарфоровых плит,
которыми была вымощена комната. Дорожка вела к позолоченному трону, на
котором развалился Бринслевос. За Лордом, в позе зловещего любопытства,
стоял придворный фокусник и палач Лорда, коротенький человек с круглым
туповатым лицом и безгубым ртом, который был одет в черный плащ и держал в
руках украшенный жезл слоновой кости.
- Входи, входи, - позвал Бринслевос своим странно попискивающим
голосом, который дрожал от сумасшедшего веселья.
Руиз пробежал по ковру со всей приличествующей спешкой и упал на
колено перед троном.
- К вашим услугам, - сказал он тихо.
- Да-да, - сказал Лорд. - Вставай. Покажи-ка нам свой товар. Кстати,
как тебя зовут?
- Вухийя, о великий.
Руиз открыл свой мешок, и два мальчика в ливрее Лорда выбежали из
прихожей, неся столик, который они поставили перед Руизом. Руиз кивком
поблагодарил их и положил свои флаконы на стол. Они представляли собой
прекрасное зрелище, сверкая в свете факелов, и Лорд сошел с трона, чтобы
осмотреть их.
На миг Руиз заглянул в глаза Лорда, которые сверкали от какого-то
неясного, но очень сильного чувства. Руиз вдруг ужаснулся, хотя его страх
ни в малейшей степени не отразился на лице. По крайней мере, он на это
надеялся. Вот, подумал он, действительно опасный человек, если бы он не
был столь безумен. И даже в этом случае...
Руиз скромно отошел назад, а Лорд щупал его флаконы, на его узком
лице играла жадная улыбка.
- Интересно, интересно, - Бринслевос выбрал фиал зеленого латигара, -
опиши мне действие вот этого, добрый мой Вухийя.
- Это яд дракона латигара, о великий, перегнанный искусством Джингов,
которые спускаются по склонам Ада на северной стороне мира. Сны, навеянные
латигаром, тонкие и вдумчивые, они очень связаны с природой реальности.
Масло, возлюбленное философами.
Бринслевос отставил зеленый латигар, выбрал флакон
голубовато-лилового кансума.
- А это?
- Яд кансума-удава, о великий - его делают с помощью процессов,
известных только Инклатам, живущим в пещерах, которые не носят татуировок
и кормят своих змей человеческой плотью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111