— Госпожа Чжан, приехали, — сказал таможенник, почтительно наклоняясь вперед. — Барышня Ша-ша, пусть кули возьмет чемодан.
Девушка, к которой он обратился, легко встала. Лян Юнь подошел и, ухватившись обеими руками за чемодан, без труда вскинул его себе на плечо.
Они поднялись по ступенькам и подошли к навесу, где производился таможенный досмотр. Как всегда в таких случаях, Ляп Юнь поставил чемодан на цементированную стойку.
— Эй, кули! Что ты делаешь? — крикнул сзади таможенник.
— А досмотр?
— Какой досмотр? Это семья таможенного комиссара Чжана. Понятно? Неси так.
Госпожа Чжан, Ша-ша и таможенник шли впереди. Лян Юнь с тяжелым чемоданом немного отстал. Они вышли из-под навеса. Офицер что-то вполголоса рассказывал госпоже Чжан, то и дело поглядывая на Ша-ша. Грузная госпожа Чжан шла медленно, отдуваясь на каждом шагу. Ша-ша как будто совсем не обращала внимания на их разговор. Она вела себя очень сдержанно и все время поглядывала на высокую Ласточкину гору.
— Барышня, смотрите, как красива ваша гора. Должно быть, очень приятно там жить... — заговорил таможенник довольно фамильярным тоном.
Ша-ша пренебрежительно оттопырила губку, но ничего не сказала. Зато разговорилась госпожа Чжан.
— Ой, да что же хорошего жить так высоко? Спуститься в город — целое событие. Вот побывали на родине, в Цзянсу, — там целые полгода и не вспоминали эту чертову гору.
— Да, да... — вежливо вторил ей таможенник, мысленно выискивая предлог, чтобы заговорить с девушкой снова.
— Вы полгода отсутствовали, наверное, пропустили много занятий. Если захотите восполнить пробел, я могу порекомендовать вам хорошего преподавателя...
— Спасибо, — нехотя произнесла Ша-ша, держась от него на расстоянии. — Вам совершенно незачем беспокоиться.
Таможенный офицер, видимо, был несколько обескуражен, но только подобострастно улыбнулся, сосредоточивая свое внимание на госпоже Чжан.
Лян Юню стало противно наблюдать его ухищрения, и он отстал от них.
Вдруг из плетеной сумочки, которую держала в руках Ша-ша, выпал маленький кошелек. Он был кожаный, овальной формы. Внутри что-то прозвенело. Лян Юнь нагнулся и поднял его. Окликнул девушку:
— Послушайте, барышня!
Все трое остановились и, как по команде, обернулись к нему. Ша-ша, увидев в его руках свой кошелек, вскрикнула. Толстуха, не поняв, в чем дело, что-то кричала ей.
— Я потеряла кошелек, — объяснила Ша-ша, — который подарила мне бабушка. А этот кули, — она поправилась, — этот молодой человек, нашел его. Вот спасибо тебе!
Таможенник сурово придвинулся к Лян Юню.
— Где ты его нашел?
— Вон там.
— Что? — Офицер смерил его подозрительным взглядом. — Барышня Чжан, откройте кошелек и проверьте, все ли на месте. С этим народом нужно быть осторожнее.
— Ну что вы! — недовольно проговорила Ша-ша. — Да если бы он захотел, он просто не вернул мне его.
— Нет-нет, вам просто не приходилось иметь дела с такими людьми. Они очень коварны и своего не упустят. А еще благодарите...
В душе у Лян Юня клокотал гнев, но он сдержался и тихо сказал девушке:
— Откройте и посмотрите, не пропало ли чего.
— Я не буду смотреть, — сказала Ша-ша.
— Нет, посмотрите! — Лян Юнь зло сдвинул брови.
Вокруг них уже собиралась толпа любопытных. Ша-ша раскрыла кошелек, бросила быстрый-взгляд на его содержимое и быстро сказала:
— Ничего не пропало. Все на месте.
— Отлично! — Лян Юнь снял с плеч чемодан и ткнул его в руки стоявшему рядом таможеннику. — А теперь неси чемодан сам. И смотри не потеряй свой кошелек!
— Что? Что такое? — Офицер чуть не потерял равновесие от тяжести чемодана и, согнувшись вдвое, с трудом поставил его на место. Он никак не ожидал подобного финала.
— Я больше не понесу. Тоже мне еще... — Лян Юнь отряхивал пыль с рук, готовясь уходить.
— Куда ты? — остановил его офицер. — Ты не донес вещи до места. Поднеси их хоть до автобусной остановки!
Лян Юнь хмыкнул и, опустив рукава, пошел.
— Подождите, — крикнула Ша-ша, — ведь мы вам не заплатили!..
— Дай ему побольше, прибавь немножко! — почти крикнула госпожа Чжан, стараясь произвести впечатление главным образом на любопытных.
Но Лян Юнь был уже далеко.
Наступил вечер. Закат окрасил в розовое западную часть неба. Море сверкало мириадами золотых искр. Зажегся фонарь на волнорезе. На Ласточкиной горе ослепительным светом вспыхнул маяк. Волны тихо плескались о камни причала. По воде плыл мусор и разные смытые с судов или выброшенные за борт предметы. В гавань входила длинная цепочка рыбачьих лодок. Их высокие носы разрезали волны, оставляя позади сверкающий раздвоенный след.
Лян Юнь склонился над металлическим парапетом, ограждавшим таможенный навес, и задумался, глядя в море. Его мысли умчались к дому. Как живется матери, одной, с маленькими братишкой и сестренкой? Со времени их разлуки прошло уже три года. За это время из подростка, ничего не понимавшего в жизни, он превратился во взрослого юношу, стал революционером. Сколько он вместе с Фыном и с другими грузчиками вынес тюков с товарами и продовольствием с японских складов! Сколько этих тюков он перевез на маленьких сампанах в расположение Восьмой армии и партизан! Хотя, по его мнению, все эти и другие, менее значительные, на его взгляд, поручения были мелочью, он все же втайне гордился тем, что делал какую-то полезную работу. И сознание выполненного долга в какой-то степени скрашивало горечь разлуки с родными.
Вдруг он уловил около себя запах духов. Обернулся. За его спиной стояла Ша-ша.
Девушка улыбнулась ему. Сегодня она была одета по-студенчески:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67