Когда началась война, он больше не смог охотиться и некоторое время занимался мелкой торговлей в городе. Не в силах терпеть издевательства японцев, он снова вернулся в родную деревню и вступил в партизанский отряд. Здесь он стал коммунистом.
Пан Хуэй приветливо встретил Лян Юня. Это он накануне отобрал у него пистолет и взамен получил удар в живот. Но он даже похвалил Лян Юня за этот мастерский удар. Он был уверен, что из парня выйдет хороший стрелок, и, начал старательно его обучать.
Рука заживала быстро. Прошла неделя, и он снова вернулся в Цинлунчжай. Рана хотя и не зарубцевалась, но уже не мешала двигать рукой. Он уже легко попадал в цель четыре раза из пяти, но по-прежнему, относился к учебным стрельбам очень серьезно, упражняясь днем и ночью. Он учился стрелять и левой и правой рукой — по примеру своего учителя.
Весь свой вынужденный отдых Лян Юнь проводил с молодым бойцом, который отводил его в лазарет. Звали этого бойца Юй. Они.стали неразлучными друзьями. Юй только что вступил в отряд, был в нем связистом. Он часто рассказывал Лян Юню о Восьмой армии и о славных делах революционеров, о которых слышал от других.
Пока рана Лян Юня полностью не зажила, он отпросился на побывку домой. Ему подарили несколько полотенец, носки, мыло, засахаренные фрукты и другие вещи. Лян Юнь тепло простился с бойцами и отправился в путь.
Его деревня уже входила в зону освобожденного района. Повсюду царило оживление. На полях работали коллективом — в поле выходили даже молодые матери. Это все было делом новым. Раньше молодые женщины сидели дома. Больше всех были оживлены пионеры. С деревянными винтовками, повязанными красными лоскутками, дежурили они на верхушках деревьев и у обочин дорог.
Сто ли Лян Юнь одолел за полтора дня. На другой день к вечеру он уже подходил к маленькой прибрежной деревушке, в которой родился. Старых покосившихся лачуг у входа в деревню не было видно. Не было и полуобвалившихся стен и покосившихся оград. Вместо них возвышались новые, аккуратно построенные дома из камня. Улица была чисто подметена. В прохладном полумраке под ветвями плакучих ив искали корм выводки цыплят. Весело гонялись друг за другом ребятишки. Пожилые старушки сидели за веретеном. У забора бодались два козленка...
— Стой! Ты кто? Пропуск! — раздался вдруг оклик из-за копны.
Оттуда выскочили два мальчика. Один из них держал в руках игрушечную винтовку.
Лян Юнь остановился. Он внимательно всматривался в мальчишку с ружьем. У того была бритая голова с оставленным ровно посередине клочком волос. Ему было лет семь-восемь. Глаза мальчишки от ожидания округлились, и вся фигурка выдавала напряженное нетерпение. Ведь это его брат — Сяо-лян! Лян Юнь усмехнулся. Он потянулся, чтобы, погладить братишку по голове. Но тот проворно отскочил крикнув:
— Эй, осторожнее! Показывай пропуск! Второй карапуз тоже задиристо крикнул:
— Пропуск давай!
— А можно не так свирепо? — осведомился Лян Юнь.
— Поменьше разговоров! Есть у тебя пропуск?
— Хорошо, хорошо. Ишь, какие злые! Пионеры должны быть выдержанными! В Восьмую армию таких невыдержанных не берут. Вот уж, даже своих и то не узнают. Ты что перед своим родным братом рисуешься?
— Что? — Сяо-лян растерянно заморгал. — Ты... Ты — Лян Юнь!
— Эх ты, не узнал!..
Сяо-лян вскрикнул: «Старший брат!» — и бросился к нему.
— Давай, давай я понесу твой узел- Пошли скорее домой! Мама тебя давно ждет. Ой, нет, мне с тобой нельзя!.. Я должен еще стоять на посту.
— Правильно, часовой не имеет права самовольно уходить с поста. Я дорогу сам помню, дойду! — Лян Юнь легонько дернул Сяо-ляна за нос.
Ребятишки залились смехом. Лян Юнь торопливо подошел к воротам своего дома. Он не узнал его: на месте старой фанзы стоял трехкомнатный каменный домик. Ворота были аккуратно .покрашены красной краской. Изгородь, сплетенная из ветвей пробкового дуба, густо переплетали вьюны с сиреневыми колокольчиками. Он толкнул калитку. Из комнаты послышался знакомый голос:
— Кто там?
У Лян Юня ослабли ноги. Это был голос матери...
Она вышла ему навстречу, поправляя упавшую на лоб прядку черных, с сильной проседью волос. Ее руки застыли в воздухе. Во дворе перед нею стоял ее сын. Сын, о котором она столько думала! Она протерла глаза, будто не веря себе. Нет, это он — подросший, возмужавший, вылитая копия отца! У нее закружилась голова. Она прислонилась к косяку двери.
— Мама!.. — Лян Юнь бросился к ней и поддержал ее.
Мать гладила его по голове. Какой высокий стал сын! Теперь она едва достигала ему до плеча.. Она не выдержала и расплакалась.
— Не надо, мама! — В его глазах тоже стояли слезы.
Он вытер их рукой, обнял мать за плечи и провел ее в дом. В комнатках было светло, окна весело блестели новенькими стеклами. На кане лежали два новых одеяла. Мать усадила его на кан и стала разглядывать. Потом вдруг вскочила, открыла ящик, достала оттуда несколько яиц и вышла из комнаты.
— Мама, ты что?
— Приляг, отдохни. Я сейчас.
Ляп Юнь лег на кан, на одеяла. Как тепло и уютно! Какой родной и вместе с тем незнакомый дом!
Вернулась мать с хэбаодань. Заставила его их съесть. Пока он ел, она любовно рассматривала его, не в силах оторвать взгляда от лица сына.
— Мама, кто обрабатывает нам землю?
— Землю? Нам помогают... Ведь наша семья... Она не договорила. Она подумала, что сын еще не знает о смерти отца. Теперь, в самые первые минуты встречи, она не хотела сообщать ему эту печальную новость.
Лян Юнь промолчал. Только через некоторое время сказал:
— Отец... был замечательным человеком!
— Ты все знаешь, мой мальчик?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67