Но это он обязан был сделать, обязан во что бы то ни стало! Не только из-за обещания, данного бабке и Йошко, а в своих собственных интересах, ибо, предположив, что Краль заведет сейчас в жандармерии разговор об истории с Ценеком, разве не будет поставлена под угрозу вся его — Панкраца — система вымогательств, за счет чего он существовал, и разве сам он не окажется неизбежно втянутым в судебные разбирательства?
Следовательно, назад с ним, только назад! Но каким образом? Правда, у него есть сотня, но, во-первых, ему было жаль ее отдавать, пока в этом не было крайней необходимости, а, во-вторых, возможно, Блуменфельд пообещал ему больше, что, наверное, и заставило его отправиться за жандармами, и, предложи он сейчас деньги, не разозлит ли его еще больше? К тому же, если Краль поймет, что Смуджи его боятся, не захочет ли он во что бы то ни стало привести жандармов?
Раздумывая, как поступить, Панкрац вспомнил, как Краль, угрожая жандармами, крикнул Йошко, что будет молчать, если ему хорошо заплатят; вспомнив об этом, он решил, что нашел способ воздействовать на Краля. Поэтому, немного помолчав и не дождавшись от Краля ответа, он приблизился к нему и продолжил, насколько мог убедительнее, а, принимая во внимание расположенные поблизости дома, то и достаточно тихо:
— Вы и впрямь могли все слышать, Краль, я и не собирался ничего скрывать, да, спорил я из-за своей доли в завещании! Но я же добился своего! А вы, Краль, неумно поступили. Зачем вы всем угрожали и потом ушли? Йошко как раз собирался с вами поговорить и теперь, прежде чем он уедет, зовет вас вернуться назад! Он хочет дать вам какую-то землю... чтобы вы ее обрабатывали для себя и для него... Что-то в этом роде, я, право, не знаю, но он вам сам все разъяснит! Ну, Краль! — он похлопал его по спине.— Будьте умницей. Берите,пока предлагают!
Он хотел его задержать, заставить остановиться. Но Краль упрямо шел дальше, не говоря ни слова, только чавкали по грязи сапоги, и Панкрацу уже стало казаться, что он его и не слышал, и не понял. Нет, уже в следующее мгновение тот внезапно остановился, даже обернулся и оскалился:
— Йошко хочет заманить меня какой-то землей? Другого дурака поищите; что за черт там внизу тарахтит и светит, никак его автомобиль!
Действительно, именно в эту минуту затарахтел и заскрежетал во дворе у Смуджей автомобиль, и свет от фар упал на дорогу, осветив мокрые луга вокруг, и они засверкали, подобно зеленым стеклышкам от разбитой бутылки. Панкрац остановился, прикусив губу; он не рассчитывал, что Йошко так поспешно уедет за доктором, да и теперь все еще не верил, ждал, желая убедиться, тронется ли автомобиль. Когда это произошло, он сказал Кралю с деланным безразличием, за которым скрывалась злость на Йошко:
— Да он на этом своем черте быстро вернется назад! Он поехал в общину за доктором, наверное, старику стало хуже! Вы, вероятно, знаете,— он оживился,— со старым Смуджем случился удар, точно такой же, как у старухи.— Он продолжал говорить, когда луч света от автомобиля, сворачивающего у перекрестка на другую дорогу, упал на эту сторону, на мгновение высветив лицо Краля. Он стоял и ухмылялся, обиженно, зло и ехидно.
— М-да! — раздалось где-то позади Панкраца, когда их снова поглотила темнота.— Бог шельму метит! А этого доктора из общины я знаю, гм! — пошатываясь, он снова двинулся вперед.
— Что вы знаете! — вздрогнул Панкрац, но какое-то время еще стоял, глядя ему вслед.— Разве вы не верите, что Йошко поехал за доктором? Куда бы он еще мог так поздно! Краль! — прошипел он и направился за ним.— Глупо все это! Через какой-нибудь час Йошко вернется и предложит вам то, о чем вы никогда и мечтать не смели!
— Эти сказки вы детям рассказывайте, а не мне! Все вы обещаете, когда вас за глотку возьмут,— не оборачиваясь, отбивался Краль и все же вдруг повернулся, потому что Панкрац схватил его за плечо.— А что это вы все плететесь за мной? Уж не убить ли хотите?
Краль сделал шаг назад, отступил и Панкрац. Последнему и вправду стало смешно. Уже раньше Краль высказал это сомнение, но тогда оно Панкрацу показалось случайным, и он не придал ему никакого значения. Сейчас, когда Краль о нем вновь упомянул, он подумал, а не скрывается ли за этим нечто большее, чем пустые слова? Но даже если бы в этом и не было ничего смешного, Панкрац бы все равно рассмеялся.
— Да что с вами, Краль? Вы, значит, поэтому и не хотите туда возвращаться, боитесь, как бы вас там не убили? Не стыдно вам! — Перестав смеяться, Панкрац сделал вид, что рассердился.
— Гм! — какую-то минуту казалось, что Краль сомневается, но затем с еще большей уверенностью в голосе он сказал: — А Ценека разве не там убили? Или Мица об этом кричала только потому, что была, как и я, пьяна? Не потому ли этот солдафон меня толкнул и стал бить Мицу?
— Да бил он ее не из-за Ценека, а только потому, что она оскорбила его жену,— опять прервал его Панкрац, охваченный новым приступом смеха, теперь уже неискреннего.— Разве вы не знаете, что Васо никому не позволяет называть свою жену блудницей! Вот видите, вы все неправильно поняли, как и тогда, когда думали, что этот солдафон убил Мицу.— Панкрац опять рассмеялся, но тут же осекся, вспомнив, во-первых, о домах, в которых люди хоть наверняка уже спали, поскольку там было темно, но кто-то мог проснуться и прислушаться. Во-вторых, из-за того, что он только сейчас, ибо дорога здесь заворачивала, заметил вдали какой-то свет. Свет от автомобиля Йошко исчез вместе с ним, когда он свернул на другую дорогу, а этот, что едва белел во мраке, был похож на свет, падающий из окна. В то же время там, наверху, домов не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105