– Что ты имеешь в виду?
– Ну… я думал, что ты заносчива… щепетильна, как рядовая американка, а ты оказалась добросердечной и… непосредственной.
– Вероятно, излишне, – сказала Пейтон. – Поверь, при других обстоятельствах я вела бы себя иначе.
– Хорошо, что они не имели место. – Джермано широко улыбнулся. – Как тебе cachaca ?
– Приятный, хотя и специфический вкус, – ответила Пейтон и допила водку. Спиртное ударило в голову, и она решилась спросить: – Ты разговаривал с Феликсом?
– С Феликсом? – Джермано напустил на себя удивленный вид. – Я видел его сегодня, и мы договорились в Уик-энд сыграть в гольф. С чего ты вдруг о нем вспомнила? Он тебе понравился?
– Мне нравишься только ты, – ответила Пейтон, бесстрашно подняв глаза на Джермано. – Просто я подумала, что Феликс мог нелестно отозваться обо мне.
– С какой стати? Мы прекрасно провели время. Феликс очень доволен, а я так прямо в восторге. Собираюсь сделать тебе подарок на память о нашей встрече.
– Нет-нет! – запротестовала она. – Ты и так потратился на меня: дал мне денег, купил дорогое платье…
– Пейтон, не возражай. Речь идет всего лишь о безделушке. Хочешь кофе?
– Нет, – она уныло повела головой.
Джермано подозвал официанта и расплатился по счету.
Глава двадцать четвертая
Спустя несколько месяцев после свадьбы Пейтон и Барри отправились во Флориду, чтобы погостить несколько дней у Кэти, ее старшей сестры, давно вышедшей замуж и поднимавшей с мужем двух дочерей – Мирабел, которой шел шестой год, и Аниту двух лет.
Кэти была высокая долговязая женщина с каштановыми волосами и скуластым лицом, походившая статью как тот тип англичанки, который по вкусу британским аристократам.
Муж ее, Мануэль, которого она называла Мэнни, работал компьютерщиком в Майами. Раньше он жил на Кубе, но потом вместе со своими родителями эмигрировал в Штаты. По его словам, они на Кубе оставили особняк, настоящий палаццо, но Пейтон в это не верилось, ибо Кэти и Мануэль жили в убогом, невзрачном доме на окраине Саут-Бич.
Прилетев в Майами, Барри взял напрокат машину, и они поехали в Саут-Бич. Неожиданно у края дороги Пейтон увидела тощую рыжевато-коричневую собаку, трусившую по тропинке, сильно прихрамывая.
– Барри, останови машину! – воскликнула Пейтон. Он обернулся через плечо и меланхолично спросил:
– Что случилось?
– Останови машину! Барри притормозил.
Пейтон открыла дверцу и побежала к собаке. Барри подал машину назад.
– Пейтон, ты что, рехнулась? – недовольно воскликнул он. – Я подумал, что тебе плохо.
– Да ты взгляни на эту собаку. У нее на спине рваная рана. К тому же она хромает.
– И что ты хочешь с ней делать?
– Возьмем собаку с собой, покажем ветеринару. Возможно, Кэти оставит ее у себя или отдаст в хорошие руки.
– Ты, видно, и впрямь сдурела, – сердито ответил Барри. – Не прикасайся к этому паршивому псу. Он укусит тебя. Посмотри, он оскалил зубы.
– Я заверну его. У нас есть одеяло?
– Не знал, что понадобится, – язвительно сказал Барри, – а то бы обязательно захватил.
– Тогда достань из сумки мой свитер. Сев снова за руль, Барри не успокоился.
– У этой собаки наверняка полно блох, а блохи – разносчики кожных болезней. Когда приедем к твоей сестре, позвони в Общество защиты животных. Они заберут собаку.
– Да они усыпят ее! – возмущенно сказала Пейтон. Прошел час, и Барри подрулил к дому Кэти.
– А я уж вас заждалась, – сказала хозяйка дома, широко улыбаясь.
Кэти было тридцать пять лет, но лицо ее, загорелое и обветренное, успело немного сморщиться, особенно под глазами. На ней было простенькое домашнее платье с короткими рукавами, обнажавшими руки, красные и натруженные. Одежду дополнял расписанный цветами передник.
– Я помогу, – торопливо сказала Кэти, увидев, что Барри открыл багажник и полез за вещами.
– Вы взяли с собой собаку? – удивилась она, подойдя к машине.
– Это не наша, – сказала Пейтон. – Мы нашли ее на дороге. У нее перебита нога, а на спине рваная рана. Ее надо свезти к врачу. Ты любишь собак?
– По правде говоря, не терплю. Отнеси пока собаку в гараж, а я позвоню в Общество защиты животных, ее заберут.
– Но ее могут там усыпить.
– Полагаю, если им заплатить, то о ней позаботятся.
Найдя в гараже небольшой рулон ковровой дорожки, Пейтон развернула его и уложила пса на подстилку. В гараж вошла Кэти и поставила перед псом тарелку с каким-то мясом и миску с водой.
– Мясо для гамбургеров, – пояснила она. – Купила детям на ужин. Им осталось, не беспокойся. Пойдем.
В доме было накурено, к тому же пахло чесноком и кошачьей мочой. Барри недовольно поморщился.
Кэти привела их в полутемную комнату, в которой повсюду – на кроватях, диване и на полу – валялись игрушки.
– Мы хотели устроить здесь комнату для гостей, – пояснила она, – но у нас никто не бывает, вот девочки и пристроились тут. – Кэти говорила чуть в нос, голосом состоятельных бостонцев, который, верно, освоила, учась в частной школе, – в те времена у Нелл еще были деньги.
– Извините, что не приехала к вам на свадьбу, – продолжила Кэти, – пришлось ухаживать за свекровью, она в то время болела. Да и, по правде сказать, не было лишних денег. Авиабилеты, гостиница – разоришься.
– Теперь, когда захочешь нас навестить, сможешь остановиться у нас. Мы купили большую квартиру в Верхнем Вест-Сайде.
– Ты писала, я знаю. Рада за вас. У нас удобства не те, но ванная есть. Можете освежиться. Я буду на кухне.
Проводив Кэти взглядом, Барри недовольно проговорил:
– Здесь ужасная духота, а пылища – словно месяц не пылесосили. У меня уже слезятся глаза. Долго я здесь не выдержу.
– Три дня как-нибудь вытерпишь, – ответила Пейтон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97