Боже, какая пошлость! Пат невольно выпрямилась: все-таки, поставив себя в те или иные несвободные отношения с мужчиной, пусть даже самым прекрасным, неизбежно скатываешься в это болото. Значит – больше никаких разговоров со Стивом на эту тему. Если она не хочет потерять его еще и как друга.Пат немедленно связалась со своим адвокатом, а потом и с адвокатом Стива, попросив обоих действовать по возможности без огласки.– Вы понимаете, мистер Бакли, что хотя это может принести немало популярности нам обоим, мы все-таки всегда ценили подлинное уважение и любовь нашей аудитории – а именно эти чувства и пострадают больше всего, если процесс будет раздут. Я заранее согласна на все требования мистера Шерфорда, как, полагаю, и он на мои. Прошу звонить нам только домой. Расходы мы несем пополам – это единственное мое условие, согласие на которое вырывайте у мистера Шерфорда любыми путями. Благодарю вас.На студии Пат, как ни в чем не бывало, провела два эфира. Она неожиданно почувствовала себя в ударе, как никогда, – после съемки к ней даже подошел нынешний режиссер «Шапки» Ловендусски, тиран и волшебник, и, восхищенно присвистнув, признался:– Сегодня вы достигли именно той раскованности, какой я жду от вас уже пару лет!Пат хмыкнула в ответ, но вынуждена была признать, что Ловендусски прав: у нее было ощущение, будто она сбросила с себя какой-то не столько тяжелый, сколько неизбежный груз и только теперь действительно начинает жить. Удивительно, почему столько женщин рвутся низложить на себя этот, порой еще во сто крат более тяжелый, чем у нее, груз? Бедная Жаклин! Надо будет ободрить ее, ведь малышка, вероятно, считает себя виноватой перед ней. И Пат решительно набрала номер ее маленькой студии за дальним краем Парка Кадвалэйдер, чтобы сказать француженке, что относится к ней по-прежнему.Там никто не брал трубку. И, улыбаясь, как и взрослый человек улыбается глупым, но милым проказам ребенка, Пат позвонила на «гоубятню».Телефонный звонок оторвал Стивена Шерфорда от женского лица, в которое он впервые смотрелся, как в зеркало. * * * Благодаря хорошо оплаченным стараниям адвокатов, а также тому влиянию, которое имел Стив не только в области телебизнеса, процесс «Шерфорд против Шерфорд» прошел на удивление тихо и малозаметно: в зале присутствовало никак не больше тридцати – тридцати пяти человек.На последнем заседании Пат появилась в скромном английском костюме из серого бархата и в маленькой шляпке с плотной вуалью, закрывавшей ее бледное, но решительное лицо. Но, несмотря на эту бледность и волнение, каждый жест Патриции был настолько отточен, каждое движение – настолько изящно и выверено, а слова – настолько продуманы, что даже Стив со своей природной вальяжной элегантностью показался рядом с ней плебеем.Дом на Боу-Хилл с новопостроенным флигелем оставался за миссис Шерфорд, теперь мисс Фоулбарт, но она обязывалась выплатить мистеру Шерфорду треть его стоимости.– О, Ла Беллиот нашла себе достойную продолжательницу, – хмыкнул Стив под недовольные взгляды судьи, а Пат понимающе улыбнулась. Из зала заседаний они вышли под руку.– Ну, мы, разумеется, идем отмечать такое событие, вероятно, первое и последнее в нашей жизни, правда, мисс Фоулбарт?– Иного решения и быть не может, мистер Шерфорд. – Пат с трудом сдерживала смех. И они бегом помчались к машине.В греческом ресторане «Посейдон» они заказали креветки во всех каких только можно видах и, усевшись через стол, впервые за полторы недели процесса открыто посмотрели друг другу в лицо.– Ты молодчина, Пат. Где ты научилась так держаться?– Твоими стараниями, Стиви. Но, если честно, мне просто было интересно сыграть этакую светскую даму из прошлого столетия. И все вышло отлично. Подожди, это еще не все, у меня для тебя небольшой сюрприз. – И Пат медленно сняла с головы шляпку с вуалеткой. Стив только и мог, что восхищенно присвистнуть, несмотря на присутствие рядом важного и усатого греческого метрдотеля.Пат в очередной раз остригла свои ласковые каштановые волосы, но на сей раз она сделала не просто короткую стрижку, а оставила длину волос всего лишь сантиметр-два, так, что они одевали ее прекрасно вылепленную головку плотным и гладким шлемом. Во всей красе показалась круглая нежная шея, подбородок стал изящней и тверже.– Да, не зря я рискнул на тебе жениться и вложить столько труда в твое созидание, – Стив говорил совершенно искренне. – Даже жалко, что теперь ты достанешься кому-то другому.– Нет, мой добрый Пигмалион, вряд ли это произойдет когда-нибудь. Ведь ты не только слепил меня внешне, ты сделал гораздо большее: ты открыл мне мой внутренний мир… Вернее, помог открыть, – поправилась любящая точность во всем Пат. – А кроме того, после этих лет с тобой я не буду страдать оттого, что чего-то недополучила в семейной жизни. У меня с тобой всего было сполна и… – Пат прищурила глаза, – даже, пожалуй, с избытком. Знаешь, я надеюсь, что в жизнь с Жаклин ты принесешь тот опыт, который дала тебе жизнь со мной – и вам обоим будет от этого проще и легче.Вместо ответа Стив припал к ее руке долгим поцелуем, в котором выразилось все его уважение к теперь уже бывшей жене, весь восторг и вся благодарность. Они немного помолчали.– Встретимся здесь же, через месяц. – Стив посмотрел на часы. – Сегодня семнадцатое июля, пятнадцать сорок. Значит, именно в этот час и день августа я жду тебя в «Посейдоне». Мы с Жаклин сегодня вечером вылетаем в Дублин. Я хочу показать ей свою прародину, пока она еще может лазить по ирландским холмам.– Малыш? – понимающе кивнула Пат.Стив вспыхнул, как мальчишка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84