Временами ее охватывало непреодолимое желание бросить все, что составляло смысл ее жизни до этих тридцати лет, и вернуться назад, в тот гостиничный номер, где она могла бы валяться в ногах у бесстрастного загадочного доктора Наоэ, вымаливая и получая его чудовищные ласки. Но, усилием воли возвращая себя к действительности, Пат начинала со жгучей ненавистью ощущать свое тело – изгаженное и растоптанное японцем.После Бермуд болтанка прошла, и остаток пути Пат провела, неподвижно глядя в одну точку и пытаясь выстроить разговор с мужем хотя бы на первые, самые трудные минуты. Стив, конечно, все уже понял… И вдруг, как вспышкой молнии, Пат озарило: весь этот долгий путь она думала совсем не об уничтоженном ею ребенке – а о странном приключении, пережитом ею, приключении, о котором вряд ли когда-нибудь кто-то узнает. А что касается аборта – что ж, в том мире отношений мужчины и женщины, который открылся ей вчера, это лишь достойный ответ, это лишь мера за меру… «Боинг» затрясся на посадочной полосе, но Пат даже не повернула головы к иллюминатору.Хаваншита выскочил первым, забыв помочь пассажирке, наверно, надеясь сразу увидеть свою Брикси. Однако на поле не было ни Брикси, ни Стива. Но Пат при этом почувствовала сосущую под ложечкой пронзительную тоску, а индеец, наоборот, заулыбался, показывая все тридцать два ослепительных зуба.– Я сейчас же еду в город увидеть сына и возьму вас с собой, – обратился он к Пат.– Сына? Какого сына? – тупо переспросила она.– Второго, разумеется, – расхохотался Хаваншита и, неожиданно схватив Пат на руки, высоко подбросил ее. – У меня будет много сыновей, йо-хо-хо!И Пат, падая в железные объятия пилота, вдруг явственно услышала произнесенные равнодушным стерильным голосом слова: «Большой срок… кровопотеря»….– Пустите меня! – зло огрызнулась она, стыдясь своего тона, но не в силах с собой справиться. – Меня это совершенно не касается.Хаваншита мгновенно отпустил ее, но поглядел с таким не прикрытым сочувствием, что Пат едва сдержала слезы.– Простите. Я буду в машине через пару минут.Буквально выпрыгнув из джипа на Делавар-Ривер, Пат долго не могла решить, куда отправиться: домой или сразу на работу, но потом решила прежде всего зайти в какое-нибудь кафе, выпить кофе с коньяком и привести в порядок свои чувства. Ноги сами привели ее к маленькой итальянской кофейне с претенциозным названием «У Лукулла», где она часто бывала в последнее время со Стивом.Расплачиваясь за стойкой, Пат спиной почувствовала чей-то тяжелый упорный взгляд. Она никогда не оборачивалась в подобных случаях, но ее тело, всего за какие-то несколько часов привыкшее повиноваться, повернулось само. В углу за столиком, уставленным множеством пустых рюмок, сидел Стив.Увидев, что она обернулась, он удовлетворенно хмыкнул и лениво поднял правую руку.– Хай. Иди сюда.Пат пошла к нему, твердо держа в руке большую чашку кофе.– С приездом. – Голос Стива был спокоен, только, может быть, чуть более низок, чем обычно. – Все в порядке? Судя по твоему лицу – да. Ты, как я понимаю, прямо с самолета. Дай посмотреть интервью.Пат растерялась – она никак не ожидала, что Стив зайдет с этого. На мгновение перед ней замаячила смутная надежда, что ему ничего не известно, а с интервью она сейчас как-нибудь выкрутится… Но холодный бесстрастный голос внутри ее насмешливо закончил: «А дальше? Будешь подкладывать под юбку подушки? И возьмешь младенчика из приюта?»– Ты же прекрасно понимаешь, что в том состоянии, в котором я была, ничего как следует сделать невозможно. До субботы еще есть время, а я за пару дней доведу интервью до нужной кондиции.– Ты могла бы поговорить со мной, а не делать этого, как… как последняя блядь, – не выдержал Стив.– Я говорила с тобой об этом еще задолго до. Но ты осчастливил меня против моей воли…– Я дал жизнь, а ты ее убила.– Давали жизнь, положим, мы вместе. Но, признайся…– Ты притворялась столько недель, ты лгала, – упрямо твердил Стив.– А ты, ты, специально закрутивший меня в этот вихрь чувственных удовольствий, – при этих словах губы Пат невольно сложились в циничную усмешку, – специально для того, чтобы увлечь, заставить забыться, усыпить, а потом использовать мое тело, как пробирку, как… инкубатор. И все это, не любя, Стиви, не любя. Разве мой цинизм после этого больше твоего? Мне этот ребенок был не нужен, и я просто ответила тебе той же ложью.– Он был нужен мне. А ты думала только о себе. Убийца.– Опомнись, Стив, ты просто пьян. Это был еще не ребенок, а три сантиметра неизвестно чего.– И сколько же времени понадобилось, чтобы уничтожить эти три сантиметра… меня?– Зачем ты так… глумишься? Я не могла иначе.– Не могла!? – Стив все ниже опускал свою тяжелую голову. – Ты могла выносить моего сына, родить, а там катиться к чертовой матери!Пат вспыхнула, словно ей дали пощечину.– Выносить? Ты хоть понимаешь, что это значит?! Эти жуткие месяцы заторможенности, тяжести, уродства! Разве тебе мало было моего унижения тогда, в Ки Уэсте? Только Мэтью…– Не смей упоминать Джанет и Мэта!Но Пат уже не слышала его – сломленная всем, обрушившимся на нее в эти последние три дня, она уронила лицо в ладони и беззвучно заплакала.Стив поднялся и положил теплую руку ей на голову.– Поедем домой, Пат. Ты выспишься и… Жизнь не кончается. Ну, прости меня. И я тоже… постараюсь простить.А в это время в больнице Святой Евгении суровый Хаваншита, плача от счастья, покрывал страстными поцелуями уже наполнившуюся молоком грудь жены. * * * Несмотря на все треволнения, а может быть, именно благодаря им, Пат, придя домой, действительно крепко уснула, а утром поехала на студию вместе со Стивом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84