– Запомни, маленькая: никогда не спрашивай подобных вещей у мужчины. Тем более – у любовника. И уж тем более – у человека, так сказать, творческого. – А потом, взяв девушку за подбородок и глядя ей прямо в глаза, уже смягчившись, добавил: – Тебе не стоит переживать о прошлом.А теперь пустота навалилась на нее невыносимо. Пат с трудом заставила себя встать, подобрала с пола растерзанный шелк и спрятала под подушку. Разбросанные вещи Мэта она даже не стала трогать и, не накинув халата, побрела в ванную.В огромном, занимавшем всю стену зеркале девушка увидела, что все ее тело покрыто темными следами страсти – только нетронуто белел живот. Пат улыбнулась: теперь она уже не настолько одна, чтобы впадать в отчаяние, но еще и не настолько связана, чтобы не заниматься собой… И, разумеется, работой, которая всегда доставляла ей удовольствие.Наскоро перекусив, девушка махнула рукой на приведение дома в порядок после вчерашнего погрома. «Вечером позову Жаклин, – Жаклин была юной французской эмигранткой, снимавшей комнату в соседнем доме и всегда готовой помочь, причем за весьма скромную сумму. Пат нравился ее безупречный парижский вкус и тот дух Европы, которого в Штатах так недоставало. – Заодно поболтаем и чего-нибудь выпьем… – Пат погладила живот. – …чего-нибудь совсем легонького».Она остановилась перед платяным шкафом, который был ее царством порядка и чистоты. Вещи Мэтью кучами валялись наверху, и было непонятно, как он умудрялся в них разбираться и, более того, всегда элегантно выглядеть.Поначалу Пат очень нравилась американская небрежная, мягко говоря, манера носить вещи, но, отдав полугодовую дань рваным джинсам, мятым футболкам и нелепейшим сочетаниям цветов и стилей, она вернулась к тому, что, по ее мнению, было более разумным.В конце концов она надела темно-гранатовый брючный костюм с розовой водолазкой, чтобы скрыть ночные следы, подвила концы прядей и даже припудрила лицо. Что ж, теперь она вполне взрослая молодая женщина, у которой есть все, о чем только можно мечтать.И, взяв машину Мэта, она помчалась на студию. * * * Серое неуклюжее здание телецентра, построенное в конце пятидесятых годов как неудачное подражание Франку Ллойду Райту, представляло собой полукольцо с выпиравшим по его внутренней стороне павильоном – многоэтажными записывающими студиями. На широких ступенях главного входа, обычно называвшихся папертью, постоянно стояло и сидело множество народу, летом – что-нибудь пьющего, весной – загорающего и всегда – курящего. Здесь можно было услышать все самые свежие новости, еще не заходя в здание.Вот и сейчас, едва только Пат поставила ногу на первую ступеньку, к ней подскочил костлявый Фан дер Флит, ответственный редактор программ.– Привет, знаешь, что с завтрашнего дня Шерфорд забил тебе сразу две передачки, тьфу, прости меня, Господи. Видно, он к тебе неровно дышит, а?Пат молча улыбнулась и подумала о том, что какой же все-таки Стив умница! Чем больше работы, тем ей будет сейчас легче и… Но додумать она не успела, потому что ее потянула за руку Брикси, с неимоверно длинной черной сигаретой в зубах и сногсшибательной бирюзовой тряпкой на бедрах:– Ага, птичка улетела, и ты снова выглядишь человеком! Это надо отметить. Не забывай, что любовь и голод правят миром, да и голод-то этот весьма определенного свойства! – Брикси сделала неуловимо непристойный жест. «Вот чертовка!» – мелькнула у Пат едва ли не завистливая мысль. Брикси была по-настоящему сексапильной. – Кстати, тебя с утра ищет Оувен, ну, Оувен Брэдли, который в прошлом году попал в Зал Славы. Он хочет кое-что изменить в том обозрении, что намечено на субботу. Может, ты отдашь его мне? Я имею в виду, конечно, обозрение.Словом, пока Пат добралась до своего кабинета, спрятанного среди закоулков, переходов и лестниц, она узнала обо всем, что произошло на студии за день ее отсутствия.Переведя дыхание и поборов очередной приступ дурноты, она первым делом позвонила Стиву:– Стиви, это я. Спасибо тебе, Флит меня уже просветил.– Отлично. Но, во-первых, как поживает мистер Икс? – Так Стив называл младенца. – Работать пока не мешает?– В общем, нет, если не считать…– Понятно. Во-вторых, как Мэт?– В каком смысле?– Ну, разумеется, я не про постель спрашиваю, дурочка. Совсем народ развратился. Я имею в виду, – голос Стива стал жестким и недвусмысленным, – его настроение и… состояние.– Знаешь, мне кажется, он уехал смягченный. Может быть, он с чем-то смирился или… на что-то надеется.– Тоже неплохо. А тонус гастроли поддерживают отлично, если, конечно, они успешные.– Ты в этом сомневаешься?– Мм… пожалуй, нет. И, в-третьих, о твоей работе на этот месяц. Помимо субботнего обозрения, я поставил тебя в «Музыкальную Шапку». Они сейчас работают с весьма перспективными ребятами, с Минни Перл, например, Трэвисом, ну и другими – это я перечисляю по твоей линии. Хотят открыть и славянские пространства. Ты, помимо основной работы, постарайся влезть в это дело поглубже, есть один далеко идущий проект. Ты сама знаешь, сколько я отдал рок-музыке, но… В общем, если что – я всегда тут.– Если что, Стиви?– Ничего. Просто помни, что мы с Мэтом когда-то провели вместе одно незабываемое лето, и потому он мне небезразличен. Как, впрочем, и ты. И заглядывай ко мне почаще. Все, целую.Пат даже не успела ответить, как Стив повесил трубку. Она задумалась. С самого начала ее появления здесь, в отделении телевидения «Гранада», Стив Шерфорд, тридцатидвухлетний главный продюсер отделения, был с ней предупредителен и даже, пожалуй, нежен, не говоря уж о том, что постоянно продвигал ее на студии и сам работал над ней:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84