Не выключив зажигания и не захлопнув дверцы, они подошли к воде. Мэт закинул руки за голову, и на мгновенье он показался Пат тем гордым французским флибустьером, каким, по-видимому, и был кто-нибудь из его предков.– Вперед? – Флибустьер решительно освободился от одежды и тихо, без всплеска ушел под накатившую волну. Пат оставалось последовать его примеру.Как любая настоящая англичанка, Патриция плавала прекрасно, может быть, даже лучше многих мужчин, не исключая и Мэта. Какое-то время они молча и бездумно плыли рядом, и Пат снова начал охватывать странный морок нереальности.Девушке стало страшно, она повернула к берегу. Но у самой кромки, где бурлила и хлюпала вода, она задержалась, представив себе, как сейчас ей придется долго натягивать одежду на мокрое тело под насмешливым мужским взглядом. В этот момент Мэт мягко взял ее под водой за руку.– Иди ко мне… – Руки его уже скользили по всему ее телу, а к лону рвалось набухшее, жаркое, пугающее. Сама не понимая, что делает, Пат обвила ногами широко расставленные ноги…– О… Прости…Боли, не было, лишь покачивалось на легкой волне тело, и медленно-сладко кружилась голова. Мэт поцеловал ее влажную грудь и вынес на берег. В лице его проступило что-то совсем мальчишеское.– Ты настоящая. Настоящая. Только скажи мне, кто я?Вместо ответа Пат погладила его по тяжелым намокшим волосам, а потом еле слышно выдохнула давно запавшую в ее сердце его строчку:– Я только призрачный лунный странник…В машине они закурили.__________
Патриция по сей день хранила эту старую темно-синюю пачку «Мон Клэра», которую они на том рассвете выкурили до последней сигареты. Ей захотелось сейчас же подняться в спальню и взять ее в руки как залог того, что Мэт и сейчас думает о ней так же страстно, как и она о нем. О чем же еще можно думать, пересекая Атлантику?А Мэт наверняка уже сделал пересадку в Хитроу и летит над океаном. Тело Пат сковала какая-то тягучая истома; ей казалось, что любое движение расплещет невесомое сладостное состояние, в котором она пребывала с того момента, когда пошевелился ребенок. Она встанет только тогда, когда услышит его обычное по возвращении «ма пти сури!» Моя маленькая мышка (фр.).

Но теперь в этом возгласе будет не снисходительная насмешка, а подлинная нежность. А до тех пор она будет вот так полулежать и мечтать о малыше и Мэте. И Пат снова погрузилась в дрему.Когда же она открыла глаза, то увидела, что из нотариальной конторы напротив выходят оживленные группы служащих – значит, уже три часа.И тут деятельная натура Пат не выдержала. У нее впереди еще по крайней мере часов пять, и она может попробовать написать сценарий субботнего обозрения, полностью посвятив его гастролям Мэта. Эта мысль появилась у нее уже давно, но она суеверно гнала ее прочь, боясь сглазить успех гастролей. Но теперь уже можно было признать, что успех был очевидным. Практически все издания, так или иначе имевшие отношение к музыке, писали о том, что Мэтью Вирц сумел тронуть даже самую равнодушную голландскую публику. Да и по тону его ежедневных звонков было ясно, что все идет отлично. Три дня назад он сообщил Пат, что с ним разговаривал представитель ЕМИ – крупнейшей звукозаписывающей фирмы. Речь шла о сингле. Обозрение должно было получиться впечатляющим, тем более что она сможет оживить его непосредственными впечатлениями и замечаниями самого Мэта.Воодушевленная своим замыслом Пат направилась в кабинет, с радостью заметив, что никакой тяжести не осталось и в помине, что она бодра и собранна и все должно получиться как нельзя лучше.Рабочий стол Пат всегда содержала в идеальном порядке, недоумевая, как Мэт мог писать песни в своем обычном бедламе. Аккуратность ей досталась от матери; Селия до болезненности любила чистоту и выверенное положение всех вещей в доме, в отличие от отца, который мог закинуть шляпу на кофейник и положить бутерброды рядом с пенкой для бритья.Привычным жестом Пат потянулась за чистым листом бумаги из стопки, лежавшей в нижнем ящике, но вместо прохладной ровной поверхности рука ее наткнулась на ворох конвертов. «Боже, вот что такое давно не работать дома!» – усмехнулась она, но желание еще раз взглянуть на стремительно бегущие строчки оказалось сильнее.«…У Власти Цветов были свои условия игры, которые мы приняли сразу и безоговорочно. Она оделась для нас в костюм моды и психоделии. Может быть, потому и умерла так быстро. А мы, пережившие ее, превратились в бесплодные тени. Неужели ты радуешься ребенку от тени, Пат!?Неужели я встретил тебя только для этого, а не для того, чтобы снова ощутить свою неразрывную связь с миром – через любовь? В тебе есть чистота и цельность, царившая в душах до того, как Власть Цветов треснула под насилием шестьдесят восьмого года, а наш идеализм сменился отчаянием. И все же я хотел и хочу вернуться к себе – через тебя, ибо верю, что случайных встреч не бывает…»И Пат невольно вспомнилось самое начало их знакомства – таинственный миг Встречи.Как всегда перед прямым эфиром, в студии царила скорее суета, чем поистине настоящая работа. Все давно уже было просчитано, расписано, выверено и подготовлено – увлекало само радостное ожидание, которое всегда охватывает людей в преддверии скорого праздника или отъезда. Пат, попавшей на телевидение из музыкальной академии, поначалу все это казалось странным, но скоро и она почувствовала пьянящую прелесть премьер – а на ТВ премьерой является каждая передача! – заставлявшую всех двигаться и говорить в каком-то ином приподнятом, тоне.– Вторая камера готова!– Да уберите же из кадра этот столик, черт возьми!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84