Он повернулся к Пирсу.
– Ричард, – сдавленно проговорил друг, стоя с белым, как шейный платок, лицом. – Ты ни за что не поверишь. Твоя жена похожа на нее как две капли воды. Сходство просто порази тельное. Как будто они сестры.
Глава 23
Ричард прислонился спиной к двери и мутными глазами смотрел на голую шлюху в постели. Еще никогда ему не доводилось видеть таких огромных грудей. В комнате стоял стойкий запах эля и пота. Ими провоняла постель, стены, сам воздух. Тошнота подступила к горлу.
Что он делает в этой вонючей, кишащей крысами клоаке, когда может быть дома, со своей женой, единственным глотком свежего воздуха в его мерзкой, несчастной жизни?
Ли… От одной лишь мысли о ней жар желания забурлил в жилах. Но это не просто физическое влечение, хотя, конечно, она есть всегда, эта пылающая жажда, эта отчаянная потребность обладать ею. Но есть и другое. Нечто такое, чего он никогда прежде не испытывал. Желание лелеять Ли на своей груди, вдыхать запах ее волос и кожи, слышать милый, успокаивающий голос, рассказывающий о том, чем она занималась в течение дня, каким детям в приюте нужна одежда, какие еще приюты просят ее о помощи, какие блюда она планирует на неделю.
Он хочет знать обо всех ее заботах и радостях. О печалях и боли. Он желает Ли, черт побери! Только ее.
Желудок сжался, снова грозя тошнотой, подступающей к горлу. Ричард вытащил из кармана соверен, бросил его на кровать, затем, покачиваясь, вышел и подошел к следующей комнате дальше по коридору.
Постучал в дверь.
– Я ухожу! – прокричал он сквозь деревянную створку. – Потом пришлю за тобой карету.
– Так быстро управился? – пьяно удивился Пирс. – До утра о карете не беспокойся. К тому времени мы с милашкой должны накувыркаться.
Махнув рукой, Ричард спустился по лестнице и прошагал через пивную, полную пьяных матросов и шлюх, чей грубый хохот был слышен даже на улице. Оказавшись в карете, Ричард потушил все лампы и позволил темноте окутать себя. Колеса, грохочущие по неровной булыжной мостовой, усилили пульсирующую боль в голове.
Многие люди недоумевали, почему он водится с таким распутником, как Пирс, который, похоже, с дьявольским упорством стремится к саморазрушению. Только Ричард знал, что за человек скрывается под маской беспечной испорченности. Они родственные души, преследуемые грехами своего прошлого.
В редких случаях доброе сердце того человека, которым Пирс когда-то был, проступало через эту маску. Как в тот раз, когда он проницательно сказал Ричарду, как, должно быть, ужасно пережить своих детей. Но, по жестокой превратности судьбы, жизнь Пирса повернется совсем по-другому.
Если подозрения Ричарда верны, Пирс – отец ребенка Кэтрин Джеймисон. Нет сомнений, что они были знакомы. Пирс много времени проводил в имении дяди, расположенном не так далеко от родительского дома Ли, но Пирс не из тех мужчин, которые могут соблазнить невинную девушку, а потом бросить на произвол судьбы. Он ограничивает свои недозволенные связи шлюхами и куртизанками, женщинами, которым хорошо платит за их услуги.
Нет, если это правда, случилось что-то более злополучное. Ричард мог бы побиться об заклад на тысячу фунтов, что это отец Ли запустил в движение всю эту грязную историю. Вот еще один кусочек головоломки, которую Ричард пытался решить, хотя пока его поверенным ничего не удалось найти. Отсутствие следов неудивительно, ведь столько лет прошло.
Карета, дернувшись, остановилась. Ричард поднялся по лестнице, вошел в свою комнату и направился прямо к Ли.
Кровь ревела в ушах, стучала в венах, виски туманило мозг до тех пор, пока желание не сделалось неистовым. Ричард стиснул руки в кулаки и прижал их к двери. Крепко зажмурился и застонал.
Сколько ему потребуется времени и сил, чтобы вырвать Ли из своего сердца? Изгнать из своей души?
Коварный голос внутри его насмехался: «Открой дверь или ты боишься?» Он схватился за ручку, повернул. Только один взгляд, пообещал он себе.
Ему нужно только взглянуть. Ну какой от этого вред? Он тихонько приоткрыл дверь. Ли спала на кушетке. Золотистые волосы рассыпались по подушкам – золотой огонь на сочном зеленом бархате. Рядом на столике – раскрытая книга. Свеча почти догорела.
Пальцы дрожали, когда Ричард отводил мягкие локоны со лба, обводил тонкую линию скулы. Жар взметнулся вверх по руке, прожег до кости. В голове пульсировало.
Это безумие. Он знает, что обречен на поражение. Стараясь не разбудить, Ричард осторожно взял ее на руки и понес на кровать. Но когда должен был отпустить ее, не отпустил. Не смог.
Нежным поцелуем Ричард прижался ко лбу. Он понимал, что если поцелует в губы, то уже никогда не отпустит ее. Он окидывал жадным взглядом все ее тело, запоминая очертания, формы. Длинные стройные ноги, очерчиваемые шелком платья. Мягкая выпуклость бедер. Нежный изгиб лебединой шеи. Ричард хотел заключить Ли в объятия и прижать к груди. Хотел любить ее.
Невероятным усилием воли он оторвал взгляд от ее лица, выжигая ее образ в своем мозгу. Позолоченные солнцем волосы. Овал лица. Скулы, рдеющие нежным румянцем радости, которую не омрачить даже во сне. Губы, которые так часто раскрывались для его поцелуя, слегка изогнутые в улыбке. Ричард надеялся, что ей снится он, но потом молча обругал себя дураком.
Он натянул покрывало ей на плечи, повернулся и пошел к двери. Но прежде чем переступить порог, приостановился. Еще один взгляд. Ему нужен еще один взгляд. Он знал, что больше никогда не увидит Ли такой.
Рейчел спрятала улыбку, входя в голубую комнату и обнаружив Ли и Ричарда уже сидящими за столом. Никто из них не заговорил и не поднял взгляда от своей тарелки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99