Почему еще такой мужчина, как ты, мог решить жениться на такой как я? Пожалуйста, расскажи мне, Ричард. Я имею право знать какое оружие использовал мой отец?
Большего страха он, наверное, еще никогда в жизни не испытывал. Было сильное желание солгать, но Ричард больше не хотел иметь тайн. Все будущее зависит от этого момента.
Момента, которого Ричард так страшился. Момента истины.
– Элисон мне не племянница, – сказал он. – Она – моя дочь.
«Моя дочь». Впервые Ричард произнес эти слова вслух. Такие чудесные слова, которые причинили ему так много боли.
Ли спрятала лицо в ладонях. Плечи ее затряслись от сдерживаемых слез. Грудь сдавило с такой силой, будто железные обручи сжались вокруг ребер.
Потом Ли опустила руки и подняла взгляд на Ричарда, янтарные крапинки мерцали в слезах.
– Как ты можешь говорить, что любишь меня? То, что отец использовал эту дорогую малышку для достижения своих целей, гадко. Отвратительно. Как ты должен ненавидеть меня! – всхлипнула она и отвернулась:
Бледный из-за надвигающейся грозы свет отбрасывал резкие тени на ее лицо, морщинки боли разбегались от глаз. Возмущение, дрожащее в голосе, нацелено не на Ричарда, а на отца? Смеет ли он надеяться?
Ричард подошел сзади, так близко, что ощутил каждый ее вдох, каждый выдох. Ли не воспротивилась, когда он обвил ее руками за талию, привлек к себе на грудь, прижался щекой к волосам и вдохнул восхитительно знакомый запах роз, который преследовал его даже во сне.
– Я никогда не винил тебя, – проговорил Ричард. – И не считал, что ты в ответе за злодеяния своего отца. Как-то я сказал, что хотел тебя ненавидеть. Но я не смог. Ты была глотком свежего воздуха в моей прогорклой жизни, и я испугался. Потому что знал, с самого начала знал, что могу полюбить тебя. Видит Бог, я делал все, чтобы этого не случилось. – Он нежно убрал волосы у нее со лба. – Я люблю тебя, Ли.
Ли повернула голову так, что щека легла ему на плечо, и Ричард теперь не мог видеть ее лица, только отражение в окне.
– После того, что мой отец сделал с тобой, разве это может быть правдой?
– Ты, похоже, не удивлена, что Элисон – моя дочь. Рейчел уже сказала тебе?
Ли покачала головой.
– В этом доме, в длинной галерее, есть замечательный портрет твоего брата. Едва только увидев его, я сразу поняла, что она не может быть его дочерью. Не представляю, как я не поняла этого раньше. В конце концов, она – твоя копия.
– Хочешь знать, как случилось, что у меня ребенок от жены брата?
– Ты так сильно любил ее?
Он отпустил Ли, прошел к камину и стукнул кулаком по мраморной облицовке.
– Нет. Думал, что люблю. Когда мы были молоды. Но с тех пор я осознал, что любил мечту, которую она воплощала. Я собирался жениться на ней. Конечно, это было до того, как она вышла за моего брата.
Огонь в камине угасал. Ричард присел на корточки и подбросил полено, рассыпав искры, снопом полетевшие в дымоход.
– Поэтому я вступил в армию. После Ватерлоо дома устроили торжество, чтобы отпраздновать мое возвращение. Пир горой, вино рекой и все такое. Я очень много выпил. Так много, что, в конце концов, обнаружил, что лежу голый на своей кровати. Даже не помню, как попал туда. Следующее, что я помню, – это Рейчел подо мной. Я думал, это сон. Я думал, что сплю и вижу сон. Пока она не прошептала мое имя. Тогда я понял. Но мой ночной кошмар только начался. – Ричард прижал ладони к глазам, но ничто не могло остановить муку, терзающую его тело. Ничто не могло остановить воспоминание, выжженное в его мозгу. – Я услышал, как открылась дверь. Услышал голос Эрика. Никогда мне не забыть выражение его лица.
– Что было потом? – прошептала Ли.
– Девять месяцев спустя родилась моя дочь. Эрик никогда не отказывался от нее. Джеффри говорит, он обращался с ней как с собственным ребенком. Мне бы следовало радоваться этому, но я жил в аду. Зная, что предал брата. Зная, что у меня есть дочь, которую я не могу видеть, не могу прикасаться, не могу обнимать.
Ричард встретился с ее взглядом, блестящим от непролитых слез. Хотелось положить голову ей на грудь, но Ричард боялся дотрагиваться до Ли, боялся потерять те остатки самообладания, которые у него еще были.
– Я ни разу не видел ее, пока ей не исполнилось четыре годика. О, иногда я наблюдал за ней издалека, когда няня выводила ее гулять в парк. Но я не мог пойти домой. Не мог посмотреть в лицо брату, зная, что предал его. А потом Эрик умер.
Иисусе, глаза его были горячими и влажными, словно он вот-вот заплачет.
– Моя дочь – моя чудесная, прелестная, невинная дочь – живет со мной, в моем доме, и я не могу назвать ее своей.
Дыхание его стало резким. Он заходил по комнате.
– И как будто этого мало, я украл твою невинность, не дал тебе выйти за Александра… – Господи, он даже не может облечь это в слова. Ричард стиснул зубы. – За Александра, которого ты любила, – мне нужно было прикрыть свои грехи. А потом я отослал тебя, беременную моим ребенком, одинокую и беззащитную. Я такой же негодяй, как и твой отец.
Ричард закрыл глаза, провел ладонями по лицу. Он знал о ее приближении. Слышал мягкие шаги по ковру, но не мог заставить себя встретиться с ней взглядом. Ричард чувствовал себя таким незащищенным, уязвимым, раскрывшим все свои самые тайные, самые страшные грехи.
– Я так давно люблю тебя, – прошептала она, пробежала кончиками пальцев вдоль его щеки.
Его страхи, должно быть, отразились в глазах, ибо Ли кивнула. Погладив ладонями плечи, грустно улыбнулась:
– Я хотела выйти за тебя. Правда хотела. Да и как могли быть иначе, когда ты ворвался в мою жизнь со своими черными, как у демона, глазами и жадными, горячими поцелуями, которые раз и навсегда прогнали все мысли о любом другом мужчине?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99