И только когда Берни во второй раз повторил: «Что ты тут делаешь?» – открыла глаза и посмотрела на него с такой невинностью, как будто они заранее договорились об этой встрече.
– Я жду тебя, – тихо сказала она, словно разговаривая во сне и боясь проснуться. – Я жду тебя всю ночь, Берни.
– Что случилось, глупенькая? Зачем?
– Когда ты вчера ушел, Берни, я почувствовала себя очень одинокой. Я хотела спать с тобой…
Продолжая говорить, она смотрела на его лицо, близкое и такое далекое, лицо человека, осознающего, что совершил тяжкий проступок, за который полагается возмездие. Однако этого возмездия можно было избежать, если свести все к шутке. Но только захотят ли эту шутку принять?
– Я хотела спать с тобой и проснуться в твоих объятиях. Послушай, где ты был?
Голос ее звучал тревожно, как будто она и теперь ничего не поняла.
– Пойдем домой, Эстер.
Он обнял ее за плечи.
Она послушно встала, и они стали спускаться по лестнице.
На улице уже занимался новый день.
* 30 *
У калитки ее дома они остановились. Эстер не спешила входить, и Берни ждал, что она скажет.
Мимо, шурша шинами по гравию, проскользил автомобиль.
Оба проводили его невидящими взглядами.
– У тебя другая женщина, – сказала наконец Эстер, поднимая на Берни грустные большие глаза. – Я думаю, что она красивее меня. У нее тело настоящей женщины, развитое, с большой грудью, соблазнительное. Мы с ней наверняка очень разные. Да, Берни? Но только имей, пожалуйста, в виду, что разница между нами заключается еще и в том, что я люблю тебя.
Она вдруг задохнулась, но все-таки нашла в себе силы продолжать.
– Я так сильно тебя люблю, Берни, что готова все это тебе простить. Я понимаю, что этого ни за что нельзя делать, что это никогда не забудется, но я прощаю тебя. Я готова на все ради того, чтобы ты был со мной. А теперь пусти, я устала…
Берни молча распахнул перед ней калитку.
Она ушла, не оглядываясь, втянув голову в плечи.
«Побитая собачонка», – с легким отвращением подумал он. Неужели она думает, что может на что-то рассчитывать? Так унижая себя перед ним?
Сейчас он не любил никого и едва сдерживался, чтобы не встать на четвереньки и не завыть протяжно, по-волчьи…
* 31 *
Николас Росс сидел в баре один.
У него было скверное настроение, однако толстый кусок пиццы с сочным помидором не давал ему упасть духом окончательно.
В девушке, внезапно подошедшей к его столику, Николас не сразу признал свою любимую племянницу. Ему показалось, что с тех пор, как они виделись последний раз, она заметно похудела и осунулась. Если принять во внимание, что думал он в этот момент именно о ней, можно понять, как удивило его появление девушки.
– Где он? – спросила Эстер и села на табуретку напротив.
Она не здоровалась, она не справлялась о его собственном самочувствии, она даже не уточняла, о ком идет речь. Все и так было ясно.
– На работе, девочка. На работе. Где же ему еще быть?
Неужели этот негодник не рассказывал тебе? Он очень занят. И он мне нужен.
– Это хорошо, дядя. – Эстер подперла подбородок кулачком и поглядела в сторону. – Ну а как она, мила?
– Ты про кого это?
– Только не делайте вид, будто не знаете. Лучше скажите как есть.
Николас смутился и тупо уставился в пиццу. Конечно, она все понимает. Берни просто идиот. Но что же делать? Он посмотрел на племянницу.
Она спокойно встретила его растерянный взгляд и ждала ответа.
– Да нет, ничего такого особенного… – Все, сказал! – Как-то раз заглядывала на стройку. Обыкновенная…
– У нас свадьба через пять дней! – выдохнула Эстер и закусила губку. – Я с ума сойду!
Она резко встала.
– Давай я поговорю с ним, девочка.
Она стряхнула его руку со своего локтя, за который он попытался ее остановить. Она уже забыла о нем. Она торопливо шла к выходу.
Николас оттолкнул тарелку с недоеденной пиццей и в сердцах громко стукнул кулаком по столу.
Он уже не был уверен в том, что правильно поступил, обманув племянницу и дав ей надежду. Почему он не осмелился сказать правду о ее сопернице, самой потрясающей девчонке, которую когда-либо доводилось видеть господину Россу?..
* 32 *
– Берни, пять минут назад я имел несчастье разговаривать с твоей невестой. Послушай, что ты делаешь? Ты сам-то понимаешь, что ты делаешь?
Николас взял помощника за плечи и, видя, что тот только вяло отмахивается от него, как от назойливой мухи, хорошенько встряхнул.
– Одумайся, Берни! Девочка по-настоящему страдает. А ведь в том, что происходит, нет никакого смысла. Неужели ты сам этого не видишь? Ты же не можешь быть сразу с двумя. Не можешь. Ни один мужчина не может. Когда какой-нибудь сопляк рассказывает при мне, что у него несколько любовниц, что он выбирает по записной книжке, с какой именно ему провести вечер или ночь, мне становится его жалко. Это значит, что сколько бы у него их ни было, пусть даже по новой на каждый день недели, он не любит их. И я уверен, что и они его не любят. У них тоже наверняка есть такие же записные книжки, в которых мужских имен не меньше, чем в его – женских. Человек не может любить сразу два предмета, Берни. Он может разлюбить один и перенести свои чувства на второй, да, но не может любить два одновременно. И ты не можешь. Но ты зачем-то обманываешь, себя. Ты мучаешься, я же вижу. И заставляешь мучиться отличную девочку, которая создана для тебя, для такого неблагодарного оболтуса. Ты бы видел ее глаза, Берни. Она ведь все понимает, все чувствует. Если ты не знаешь, кому отдать предпочтение, скажи ей об этом сам, не будь трусом. Я уверен, что ей будет легче. Подумай, Берни.
В тот день погода была солнечной. Даже не хотелось, чтобы стройка когда-нибудь заканчивалась, чтобы иметь возможность подольше побыть на свежем воздухе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103