Нигде не могу вас застать. Как продвигается наш проект? Желательно, чтобы вы не звонили, а зашли сами. Надеюсь, до скорого.
Да, тут он не прав. Завтра же пойдет с отчетом, благо почти все готово.
Рич налил себе еще пепси и стал слушать дальше.
– Здравствуй, Рич. Это Джеф. – Голос помолчал, подышал в трубку. – Я буду терпелив, Рич. – Снова многозначительная пауза. – Но я жду.
Он остановил запись. Подумал. Включил снова. Нет, после фразы «я жду» шли частые гудки.
Странно, но по дороге домой он размышлял именно о Джефе. Вспоминал ту ночь… Воспоминание рождало невнятное и невыразимое желание. Желание плоти, говоря языком фильмов, отчего оно вовсе не становилось менее серьезным.
– Это Стефания…
Рич даже не сразу сообразил, в чем дело. Спохватился, перемотал пленку назад.
– Это Стефания. Ричард, прости, что так получилось. Я буду ждать тебя в «Марокко» сегодня в девять. Без опозданий.
Он не знал, плакать ему или смеяться. Она позвонила сама. Она назначила ему свидание. Она просила у него прощения.
Рич сверился с часами.
До девяти еще оставался почти час. Успеет принять душ. Если вообще пойдет. А может быть, и правда – проучить ее? Не ходить? Конечно, ведь он обижен. Но кому от этого будет хуже? Ей, которая, может, и звонит-то только потому, что пожалела его? Или ему, который все это время думал… сейчас он совершенно явственно понял, что после той встречи никак не может изба питься от свербящей мысли о ней.
В ванной шумел душ.
Рич стянул трусики и пошел освежаться.
Ледяную воду даже при такой жаре он не выдержал и прибавил горячей.
А если она захочет?.. Если поведет себя так, как будто он ее обычный клиент? Интересно, сколько она получает за свои услуги? Сотню? Тысячу?
Ему почему-то казалось, что признаться в своей девственности другу гораздо проще, чем открыться девушке. Друг даст совет. Девушка обидится и уйдет к другому. Вероятно, именно этой робостью и были вызваны его душевные метания. Сам не отдавая себе в этом отчета, он хотел уже с самой первой девушкой быть мужчиной. И не полагаться на какую-нибудь «взрослую женщину», «учительницу», которая могла бы взять на себя роль просветительницы. Он не верил женщинам. Но он их желал.
Стоя голый под душем и разглядывая через открытую дверь гостиную, Рич впервые осознал, что все его мысли, направленные на друзей, на Джефа, – баловство, не более чем «заблуждение пола». На самом деле его притягивали теплые и нежные создания, ждущие его сильных рук, его ласковых слов, его члена.
Рич тщательно намылил себя под животом.
Если ей захочется, он должен хорошо пахнуть.
Рич не сдержал невольной улыбки. Член напрягся, весь в белой пене. Интересно, какое это ощущение, когда его сжимает и трет женская ручка?
Ричу даже дурно стало.
Ему явственно представилось, как он вот так же стоит в ванне, а за его спиной, на корточках, сидит эдакая голенькая нимфа, и он замечает, как ее маленькая, но уверенная рука проскальзывает ему сзади между ног и обхватывает ствол у самого корня, приподнимая и сдавливая мошонку. И он не видит ничего, кроме ловких пальчиков, теребящих упругую плоть…
А потом…
Он уже не мог сдержаться. Граница допустимого была перейдена. Его неумолимо уносило волной желания к головокружительному расслаблению, сопровождающемуся судорогами в коленях.
Он кончил и еще долго после этого стоял и глупо смотрел, как исчезает в воронке под ногами мутная, густая капля.
Это исчезало его детское вожделение, свидетелем триумфа которого был только он. Неужели когда-нибудь то же самое произойдет с ним на глазах девушки?
Переведя дух, Рич насухо вытерся полотенцем и вышел в гостиную.
Сел в кресло перед телефоном. Взял трубку. Нет, голым звонить как-то неудобно. Встал. Надел трусы и носки. Достал записную книжку.
Голос Джефа прозвучал после первого же гудка. Он как будто специально сидел перед телефоном и ждал.
– Алло, я слушаю. Кто это?
Рич вдруг понял, что ничего не скажет.
– Вас не слышно. Рич, это ты? Перезвони.
Трубку еще долго не вешали, все прислушивались. Наконец пошел пунктир коротких гудков. Рич откинулся на спинку кресла. Произошедшее в ванной неимоверно расслабило его. Хотелось есть.
Но ведь он собирался ехать в «Марокко»!
Желание ослабло. Образ Стефании померк.
Однако Рич прекрасно понимал, что это состояние есть не более чем естественная реакция организма на выброс давно сдерживаемого семени. И через некоторое время ему, наверное, захочется снова…
* * *
Когда он вошел в «Марокко», Стефания уже была там. Она сидела за «их» столиком – тем самым, за которым Рич прождал ее столько времени в прошлый раз. Заметив его еще в дверях, она радостно помахала.
Никаких выяснений отношений, чего Рич боялся, не состоялось. Они просто подозвали официантку – девушку с пышным бюстом, – сделали заказ и как ни в чем не бывало начали разговаривать.
– Получается? – спросила Стефания.
– Программа-то? – Рич оценил неожиданность выпада. – Да, завтра я как раз собираюсь навестить вашу начальницу. Дороти, кажется?
– Да, хотя мы все называем ее Дот.
– Интересная женщина. – Этого, может быть, не стоило говорить.
– Специфическая. Так вы впервые в Нью-Йорке?
Рич хотел сказать, что сейчас у него многое впервые, но решил не скатываться на сантименты и ответил кратко:
– Да. Мне тут нравится.
– А откуда вы?
– Кливленд. Слышали?
Взгляд Стефании сделался насмешливым.
– Вы поняли, что задали глупый вопрос? Ладно, отвечу: да, слышала.
– Я там вырос.
– Интересная у вас манера рассказывать. Как биографию читаете.
– Кливленд и есть моя биография. Никуда не ездил. Ничего не видел…
– … кроме замечательного озера Эри, – дополнила Стефания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103