Те же колдовские лучи высвечивал
и пики далеких гор, что поднимались за озером. И были они белые, как сама зи
ма, а лес был черным снегом, устлавшим всю землю.
Пространство вокруг было полно тишиной. Тихо было... да, как в могиле. В моги
ле, где раздавался стук, пение, деловитая суета Ч каскады звуков поднима
лись к небу с улиц внизу. Когда Миаль посмотрел туда, он увидел огромное ше
ствие, растянувшееся по широким улицам. Унылые красные факелы, вялые сер
о-золотые отсветы на меди, словно на картине Ч свет есть, и в то же время ег
о нет. На площади собрались жрецы, женщины в серебристых одеяниях, наверн
ое, даже сам городской властитель. Колокола тревожили ночь звонкими язык
ами.
Ч Я замерзла, Ч сказала Сидди.
Ч Правда?
Ч Да. Ты не хочешь сыграть? Может быть, граф или герцог Тиулотефа услышит
тебя. Ты мог бы стать придворным песнопевцем.
Ч Я уже был им. Мне не понравилось. Мне... пришлось уйти.
Ч Ты оказался недостаточно хорош для этого.
Ч Я оказался слишком хорош! Ч обиделся Миаль. Ч Музыка Ч единственно
е, что у меня получается хорошо, причем настолько хорошо, что меня все на д
ух не переносят!
Ч Пожалуйста, сыграй мне, Миаль.
Ч Нет.
Ч Я приказываю тебе! Я Ч Собан! А ты Ч чернь, бродяга без роду, без племен
и. Играй же!
Ч Не могу.
Ч Почему?
Ч Не знаю.
Вдруг Миаля толкнули. Их с девушкой прижало друг к другу. На площадке было
полным-полно людей Ч то ли они были здесь с самого начала, но менестрель
и Сидди их не замечали, то ли только что появились. Теперь они были совсем
как настоящие, трехмерные, от них даже пахло, как от людей Ч кожей, потом, д
ухами, вином. Они стремились посмотреть на шествие, запрудившее улицы вн
изу.
Ч Посторонись, Ч сказал кто-то Миалю. Еще кто-то больно наступил ему на
ногу. Сидди, дрожа, прильнула к нему.
С тихим ужасом Миаль вдруг почувствовал, что чужие локти врезаются ему в
спину Ч там, где должен висеть инструмент. Он принялся глупо ощупывать с
ебя в поисках вышитой перевязи и не нашел ее.
Должно быть, он снял инструмент с плеча и забыл подобрать. Нет, такого не б
ыло, да и не могло быть. Но тогда в чем же дело? Он только вообразил, что взял
его с собой, когда спускался с холма? Но менестрель всю дорогу ощущал его в
ес, а два-три раза «ящик с музыкой» весьма чувствительно ударил его. Почем
у же тогда он сказал Сидди, что не сможет сыграть на нем?
Толпа была здесь, настоящая, ощутимая, а еще мгновение назад ее не было. Ин
струмента больше не было, хотя его не могло не быть.
Штучки призраков. Их воля, их вера, их воображение...
Сидди вцепилась в Миаля, нагнула его голову к своему лицу. Зажатый в толпе
, менестрель поцеловал ее, а в голове его, под закрытыми веками, метались и
метались одни и те же загадки.
Ч Парл Дро придет за тобой следом, Ч прошептала она, вонзая длинные ног
ти ему в ладони. Ч И принесет твой инструмент.
Ч Может быть. Да. Не знаю.
Ч Придет. Так будет, Ч она усмехнулась оскалом волчицы. А потом, как уже б
ыло однажды, вдруг стала удивительно беззащитной. Ч Присмотри за мной,
Ч простонала она.
Над Миалем нависал кто-то пьяный и тучный. Где-то в толпе другая девушка ш
епотом рассказывала, как сварила зелье, чтобы приворожить любимого. Миал
ь совершенно случайно обнаружил, что стащил кошелек у тучного и пьяного.
Кошелек, набитый призрачными деньгами.
Но какая разница?
Они отправились искать гостиницу или постоялый двор, словно обычные пут
ники в незнакомом городе. Вывеска бросалась в глаза, краски ее были словн
о тени белил, меди, киновари. На рисунке дева за рог удерживала беспомощно
го единорога, а рыцарь в кольчуге сносил ему голову мечом. Миаль поморщил
ся, оглядев это художество. Рядом с гостиницей тянулась обычная сточная
канава. На одном из камней для перехода через нее сидела кошка, вырезанна
я из Ч мрамора, и менестрель, сам не понимая, что делает, потянулся поглад
ить зверя.
За столами сидели и пили горожане. Горели светильники и очаг, но не давали
ни тепла, ни света Ч только дрожали языки призрачного пламени. Подошел т
рактирщик, и воришка-менестрель заплатил украденными деньгами за комна
ту. Сидди всплыла вверх по лестнице, словно настоящая леди. Они не стали за
казывать ни еды, ни питья Ч как и огни Тиулотефа, здешняя пища, наверное, б
ыла нереальной и ненужной. Поднимаясь по лестнице, Миаль вспомнил: «Всад
ники дали мне питья, я пил, обжигая горло... Или мне это только померещилось?
Наваждение. Есть-то мне хочется?» Но есть он не хотел, и знал, почему не хоче
т Ч он умер. Мертвые убили его. Это был не обморок, а смерть. А потом они бро
сили его здесь, в насмешку. И если Парл Дро придет за ним, Миалю надо его опа
саться, как всякому неупокоенному лучше поостеречься опытного охотник
а за призраками.
Конечно, любой неупокоенный должен иметь связующее звено с миром живых.
Миаль знал, что держит его на этом свете. Инструмент. И это было очень стра
нно, потому что Сидди...
Ч Не надейся, что я разделю с тобой ложе, Ч сказала она, когда они вошли в
комнату. Ч То, что случилось в лесу, было лишь игрой. Я не лягу с тобой. Може
шь спать на стуле. Хотя по-хорошему твое место на полу, собачка моя.
Полог кровати был черный, как воронье крыло. Узкое оконце выходило на озе
ро. По улицам внизу все еще двигалась процессия. Она длилась и длилась Ч у
же почти два часа, если, конечно, здесь вообще был счет времени. Однако лун
а ползла по небосклону. Наверное, время здесь все-таки существовало. Миал
ь смотрел на бескровное пламя и гадал, почему он сейчас не трясется от ужа
са и отчаяния.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63