Все казалось таким настоящим. Зияющие врата, открытые нараспашку, никем
не охраняемые, но все же так похожие на множество городских ворот, что пов
идал на своем веку Миаль. Рассерженная девица. Прохладное дыхание ночи. О
тчетливые звуки городской жизни: цокот копыт, стук шагов, звон металла в к
узне, голоса, скрип тележных колес и даже, время от времени Ч колокольный
звон. Где-то лаяла собака Ч громко и требовательно. Даже слабый аромат св
ежеиспеченного хлеба висел в воздухе...
Единственной фальшивой нотой была тьма, скудно озаренная половинкой лу
ны. Вся это деловитая суета, которой пристало бы кипеть днем, происходила
в полночь.
Ч А ты...
Миаль машинально обернулся. Сидди Собан сверлила его сердитым взглядом.

Ч Да иди ты знаешь куда! Ч огрызнулся он. Ч Что теперь прикажешь делать
, если кругом одни призраки!
Ч Замолчи!!! Ч в ее взгляде была такая злоба, что менестрель струсил и про
лепетал примирительно:
Ч Я имел в виду этих...
Ч Ты говорил, что защитишь меня, Ч прорычала она.
Ч В самом деле?
Ч А сам стоял и смотрел, как они оскорбляли меня и угрожали мне мечом!
Ч А ты хотела ввести меня в город с петлей на шее. С ленточкой!
Ч Для твоего же блага. Словно ты Ч лишь комнатная собачка.
Ч Они избивали меня, а ты...
Ч Я позабавилась.
Ч Думаю, мне лучше пойти, Ч сказал Миаль и развернулся спиной к городу.

Ч Нет, не лучше! Защитник из тебя, как из башмака лодка, но другого у меня н
ет. Ты останешься со мной. Ты и твой дурацкий ящик с музыкой.
Она прошла в ворота, надменная и уверенная в своей власти. Можно было легк
о сбежать, ускользнуть в лес, что тянулся по склону холма и жался к городск
им стенам, как огромная толпа... Или не так уж легко? Нечто куда большее, чем
воля призрачной девицы, тянуло менестреля в ворота.
Миалю вдруг пришло в голову одно смутное, но пугающее соображение. Он пом
нил, как всадники угрожали ему у озерца страшными карами, положенными те
м, кто водится с неупокоенными. Конечно, они запугивали его. Странным было
то, что они много чего сказали и в адрес Сидди, словно не были уверены, кто и
з них двоих призрак Ч девушка или музыкант.
И опять же, почему они вдруг предоставили Миаля самому себе Ч или призра
чной Сидди? Словно им не было до него никакого дела. Мертвые пьют силы из ж
ивых Ч разве не так все время твердил Парл Дро? Тогда почему же...
Ч Миаль Лемьяль, ты идешь или нет?
Сидди уже стояла по ту сторону ворот и снова сердито жгла его взглядом.
Ч Ну почему я должен куда-то идти? Ч спросил Миаль и послушно побрел в го
род.
Стоило ему оказаться внутри городских стен, как его охватило чувство пол
ной беспомощности Ч не физической, скорее внутренней. Как ни странно, эт
о было даже не так уж неприятно. Сидди и Тиулотеф оказались не такими стра
шными, как он успел навоображать. Немного неожиданно. Миаль покорился им.

Гисте Мортуа оказался вовсе не таким, каким он рисовал его в своей уже нач
атой песне. Не был город призраков ни пыльным, ни мрачным и усохшим, ни пог
руженным в беспросветную тьму. И все же он был очень, очень странным.
Каменные мостовые, карабкающиеся по склону холма, узкие улочки, зажатые
меж глухими стенами домов. На улицах царила тьма, черная, как деготь, и в то
же время все было отчетливо видно, даже кирпичи стен и камни мостовой. Тут
были тысячи оттенков черного цвета. Над крышами, затмевая звезды, бил в не
бо свет. Миаль решил, что это свет огней Тиулотефа Ч или же сам Тиулотеф с
ветился изнутри? Свет походил на мерцание болотных гнилушек. Миаль попыт
ался задрожать от страха, но у него ничего не вышло.
И звуки здесь тоже были странные Ч шум шел отовсюду, но вокруг никого не б
ыло видно. Потом вдруг, разглядывая пустой двор, можно было увидеть в нем ч
еловека Ч отчетливо, как собственную ладонь в солнечный день. Сапожника
, тачающего сапоги, кузнеца, стучащего молотом по наковальне, или двоих де
тей, играющих с котом.
Сидди брела впереди, а Миаль, как верный паж или телохранитель, плелся за н
ей на почтительном расстоянии в ярд. Улица упиралась в огромный дом, но ск
возь него вела арка и ступеньки. В этой арке Миаль впервые увидел фонарь Т
иулотефа и стал опасливо разглядывать его. Это был призрачный фонарик, с
омнений быть не могло: бледная, изжелта-зеленая бабочка света трепетала
беззвучно за мутным стеклом, чистая и ясная, как цветок или самоцвет во мр
аке. Но фонарик не отбрасывал отсветов, не окрашивал ничего вокруг своим
светом Ч ни стену, ни лестницу. Ни даже Сидди, когда та прошла мимо. Ни Миал
я. И когда он поднес к фонарю руку, кровь не прилила к его пальцам, и тепла он
не ощутил.
Ч Идем, Ч нетерпеливо и зло окликнула девушка, обогнавшая его уже на де
сять ступенек. Ч Не играй с огнем. А если тебе так хочется поиграть, играй
на струнах.
Ч Нет, Ч упрямо сказал менестрель.
Он пошел дальше, а Сидди снова высокомерно вышагивала перед ним. Они вышл
и на смотровую площадку, и город раскинулся под ними, растянувшись по скл
ону холма примерно на четверть мили. Здесь были башни, как в легендах, тонк
ие и высокие, увенчанные коронами из каменных зубцов. Прихотливо извивал
ись переулки, крыши наслаивались друг на друга черепичной чешуей. Света
не было, хотя повсюду горели желтоватые светляки фонарей, но все было вид
но в мельчайших подробностях, словно город озаряли лучи холодного черно
го солнца. А за Тиулотефом открывался трагический пейзаж. Озеро в форме з
везды было как на ладони, освещенное луной или сверхъестественным сияни
ем города, россыпь серебряных цепей, мерцающее, подмигивающее, как в ясны
й летний полдень Ч и все же бесцветное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63