Трудно п
онять, чем это пахнет, когда так трясет….
А! Это море. Пахнет морем и всей этой мерзкой дрянью, которую в него спуска
ют. С тех пор, как открылись Ямы, залив превратился в мусоросборник, куда в
алятся отработанные подъемники. Может быть, я смогу увидеть один такой в
сплеск.
Уже здесь можно почувствовать, как дрожит земля от стартов подъемников.
Они высылаются каждые десять секунд круглые ханаанские сутки, длящиеся
двадцать два часа пятьдесят семь минут. Разных размеров, и самые маленьк
ие больше здоровенного сарая. Подарочные коробки с игрушками для флота.

Ч Три километра осталось. Как ты думаешь, пройдем? Ч с усмешкой говорит
командир, наклонившись ко мне.
Я спрашиваю, есть ли другие варианты.
Он поднимает к небу свои голубые глаза. Бесцветные губы складываются в т
онкую улыбку. Господа устроили себе на радость грандиозный фейерверк. Вс
пышки отражаются на лице командира, как татуировки из света и тени.
Он выглядит вдвое старше своего настоящего возраста. Лысеет. Лицо изреза
но морщинами. Трудно поверить, что это тот самый пухлый ангелочек, которо
го я знал по Академии.
Смуглянка за рулем закладывает дикие виражи, но его они, похоже, нискольк
о не беспокоят. Кажется, он находит в этой дикой болтанке какое-то извраще
нное удовольствие.
Наверху что-то происходит, и я начинаю нервничать. Воздушное представле
ние набирает обороты. Никакие это не учения. Перехваты спустились в троп
осферу. Хор наземных орудий с глухим треском и шумом пробует голоса. Даже
рев и грохот бронетранспортера не может заглушить их полностью.
Ореол пламени прожигает ночь.
Ч Бомбер пикирует, Ч бросает Яневич с драматической интонацией скрип
ичной струны.
Магические слова. Младший лейтенант Бредли, еще один новичок, сбрасывает
с себя ремни безопасности, вскакивает и хватается руками за борт. Костяш
ки его пальцев белеют. Женщина за рулем Ч наш Торквемада Ч решает, что на
стало время показать нам, на что способна ее тачка. Бредли кидается в стор
ону бреши на месте выбитой двери погрузочного отсека. Он так напуган, что
даже крикнуть не может. Когда он проносится мимо, мы с Уэстхаузом хватаем
его за свитер.
Ч Ты рехнулся? Ч с недоумением спрашивает Уэстхауз.
Я понимаю, что он сейчас чувствует. Я чувствовал то же самое, когда наблюда
л прыжки с парашютом. Даже дурак должен сообразить, что можно, а что нет.
Ч Я хотел посмотреть….
Ч Садитесь, мистер Бредли. Вы ведь не так сильно хотите посмотреть, чтобы
ваша задница оказалась в списке потерь еще до первого задания, Ч говори
т командир.
Ч А сколько возникнет проблем! Ч добавляет Яневич. Ч Другого офицера
искать уже поздно.
Я переживаю за Бредли. Я тоже хочу посмотреть.
Ч Бомберы скоро прилетят?
Все это я видел в видеозаписи. Ремни безопасности кажутся смирительной р
убашкой. Враг приближается, а ты как на ладони, связан по рукам и ногам. Кош
мар военного космолетчика.
Они не обращают внимания на мой вопрос. Только сам противник может знать,
что он делает. Меня одолевает страх.
Космопехотинцы, солдаты планетарной обороны, гвардейцы Ч они умеют дра
ться на открытом месте. Их этому учили. Они знают, что надо делать, когда па
дает бомба. А я не знаю. Мы не знаем. Нам, космолетчикам, нужны стены без окон
, панели управления, аквариумы дисплеев Ч и тогда мы готовы хладнокровн
о встретить опасность.
Даже Уэстхаузу нечего больше сказать. Он смотрит в небо в ожидании первы
х признаков абляционного зарева.
Тербейвилль гордится сбитым бомбардировщиком. Наполовину похороненны
й в битом булыжнике, он показался мне стометровым телом, всплывшим на пов
ерхность Стикса.
Этот стоп-кадр надолго застрял в сознании. Живая картина. Окрашенный ало
й зарей пар хлещет из треснувшего корпуса. Необычайно живописно.
Корабль потерял экипаж, но в грунт вошел без видимых повреждений. Реальн
ые повреждения произошли внутри.
Я хотел сделать пару кадров интерьера. Но с первого взгляда передумал. За
щитные экраны и инерционные поля раздавили всех в кашу. Нельзя сказать, ч
то" эти парни сильно похожи на нас. Они чуть повыше и голубого цвета, вмест
о ушей и носов Ч антенны, как у бабочек. Улантониды, от названия их родины
Ч Уланта.
Ч Эти парни быстро вышли из игры, Ч сказал мне командир с такой интонац
ией, будто бы он им завидовал.
Зрелище погрузило его в задумчивость.
Ч Странные вещи бывают. В позапрошлый патруль мы подняли совершенно ис
правный транспорт, один из наших. Все работает, и ни души на борту. А что слу
чилось, понять невозможно. Всякое бывает, Ч произносит он.
Ч Похоже, мы от них уходим, Ч говорит Яневич.
Я оглядываю небо. Не вижу, какие знамения ему это сказали.
Наземные батареи перестают прочищать глотки и запевают всерьез. Команд
ир бросает на Яневича насмешливый взгляд.
Ч Похоже, опять трендим, старпом.
Ч Не надо меня вруном выставлять, Ч огрызается Яневич, злобно уставясь
в небо.
Слепящие вспышки гамма-лазера освещают ржавые кости некогда величеств
енных зданий. И вдруг я вижу фантастический черно-белый кадр, схватывающ
ий чистейшую суть этой войны. Я вскидываю камеру и щелкаю, но поздно.
Наверху, на уровне по крайней мере третьего этажа, балансируя на двутавр
овой балке, парочка занималась этим. Стоя. Ни за что, кроме друг дружки, не д
ержась.
Командир тоже их заметил:
Ч Мы на верном пути.
Я кидаю быстрый взгляд: что отражается на его лице? Но там все та же лишенн
ая выражения маска.
Ч Что за странная логика, командир?
Ч Это сержант Холтснайдер, Ч говорит Уэстхауз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15