Откуда ему, черт возьми,
знать? Сидит он ко мне лицом. А их я вижу у него за левым плечом. Ч Шеф-артил
лерист лучевых орудий. Дипломированный маньяк. Прощается здесь перед ка
ждым заданием. Патруль идет как по маслу, если ему удается кончить. Для ее
корабля то же самое, если удается ей. Она Ч техник управления огнем второ
го класса с джонсоновского клаймера. Ч Он болезненно усмехается. Ч Ты ч
уть-чуть не щелкнул живую легенду флота.
То, что экипаж может быть исключительно однополым, Ч неприятная особен
ность клаймеров. Живя в десегрегированном обществе, я не особенно шлялся
по бабам, но период вынужденного воздержания ожидаю без всякого восторг
а.
Там, дома, об этих проблемах ничего не знают. По голосети гонят исключител
ьно торжественные проводы и треп о доблести и славе. Их задача Ч привлек
ать добровольцев.
Клаймеры Ч единственные военно-космические корабли с однополыми кома
ндами. Ни на каком другом корабле нет таких психологических нафузок, и до
бавлять к ним запутанные и взрывоопасные сексуальные проблемы Ч самоу
бийство. Это выяснилось в самом начале.
Причины мне понятны. Факт от этого приятнее не становится.
С командиром Джонсон и ее офицерами я познакомился в Тербейвилле. Они ра
ссказывали мне, что при таких нагрузках женщины становятся аморальными,
как худшие из мужчин, если судить по меркам мирного времени.
Но чего нынче стоят эти мерки? С ними на полдюжины конмарок можно купить ч
ашку натурального кофе со Старой Земли. Без них Ч то же самое за шесть кон
марок на черном рынке.
Первый бомбер кладет цепь бомб вдоль нашего следа и застает нас врасплох
. Взрывная волна подхватывает бронетранспортер, встряхивает его одним с
трашным рывком, и я моментально глохну. Остальные как-то успели вовремя з
акрыть уши руками. Бомбардировщик летит, как светящаяся дельтовидная ба
бочка, откладывающая в море яйца.
Ч Придется строить новые подъемники, Ч говорит Уэстхауз. Ч Будем наде
яться, что наши потерн пришлись на «Цитроны-4».
Ремни безопасности вдруг превращаются в западню. Меня охватывает паник
а. Как мне, привязанному, в случае чего выбраться?
Командир мягко трогает меня за плечо. Странно, но это успокаивает.
Ч Почти на месте. Несколько сотен метров осталось.
И тут же бронетранспортер останавливается.
Ч Ну, ты пророк.
Я стараюсь подавить свою тревогу и притворяюсь, что это мне удается. Прок
лятое небо издевается над нашей человеческой уязвимостью, швыряя в нас о
глушительные залпы смеха.
Небо взрывается: пикирует второй бомбардировщик, рассыпая свои подарки.
Удачливое наземное орудие пробило в его корпусе аккуратное круглое отв
ерстие, за ним тянется дым, летят пылающие куски, он виляет. Я опять не успе
л закрыть уши руками. Яневич и Бредли помогают мне выбраться из бронетра
нспортера.
Бредли говорит:
Ч У них броня слабовата. Звук далекий, будто сказано в двух километрах от
сюда.
Яневич кивает.
Ч Интересно, удастся ли им теперь его починить?
Старпом сочувствует коллегам.
Пробираясь по развалинам, я несколько раз спотыкаюсь. Должно быть, ударн
ая волна сбила с толку мой вестибулярный аппарат.
Вход в Ямы надежно спрятан. Всего лишь еще одна из многочисленных теней с
реди развалин, нора человеческого размера, ведущая в навозную яму войны.
Щебенка Ч не камуфляж. Гвардейцы в полном боевом снаряжении ждут, когда
кончится бомбежка и настанет пора расчищать мусор. Они надеются, что раб
оты будет немного.
Мы плетемся по скудно освещенным коридорам подвала. Под ними Ч Ямы, изве
стняковые пещеры и туннели военного времени, глубоко под старым городом
. Мы проходим по четырем длинным мертвым эскалаторам, и только потом попа
дается работающий. Постоянные бомбежки сделали свое дело. Каскад эскала
торов погружает нас еще на три сотни метров в глубь шкуры Ханаана.
Мое снаряжение, все мое в этом мире имущество помещается в одном парусин
овом мешке массой ровно в двадцать пять кило. Мне пришлось долго стонать
и плакать, выпрашивая дополнительные десять для камеры и дневников. Член
ам экипажа Ч не исключая Старика Ч дозволено только пятнадцать.
Последний эскалатор выгружает нас на узкий мостик, ведущий к пещере разм
ером с дюжину стадионов.
Ч Это шестая камера, Ч говорит Уэстхауз, Ч ее называют Большим Домом. В
сего их десять, а сейчас копают еще две.
Жизнь здесь бурлит исступленно. Повсюду люди. Впрочем, большинство из ни
х ничем не заняты. Почти все спят, несмотря на индустриальный грохот. Во вр
емя войны на комфорт всем наплевать.
Ч Я-то считал, что на Луне-командной тесно.
Ч Здесь почти миллион человек. Их никак не удается вывезти.
Под нами пыхтят полсотни производственных и упаковочных линий. Пещера н
апоминает гимнастический зал «Джунгли» сумасшедших размеров или мурав
ейник, если бы муравьи владели техникой. Звон, лязг и грохот, как на адской
наковальне. Наверное, именно в таких местах карлики из северных мифов ко
вали себе оружие.
Из всех заводов, что я видел, этот, сколоченный на скорую руку из спасенног
о оборудования и устаревший на века, был самым простым. Ханаан стал миром-
крепостью в силу обстоятельств, а не по плану. Его поразил недуг, называющ
ийся «стратегическое местоположение».
Он все никак не станет настоящим оборонным предприятием.
Ч Здесь изготовляются небольшие металлические и пластмассовые части,
Ч поясняет Уэстхауз. Ч Механическая обработка, горячая штамповка, лит
ье. Сборка микросхем. То, что невозможно делать прямо на Тервине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15