Он вскрыл конверт без особой радости, ибо викарий писал не столько по желанию, сколько по обязанности, и все его письма были пропитаны духом христианского долготерпения, что приводило Бобби в глубочайшее уныние. Викарий добросовестно сообщал обо всех марчболтских новостях, рассказывал о своих неприятностях с органистом и сетовал на не подобающую христианину дерзость одного из церковных старост Церковный староста – лицо, ежегодно выбираемое в каждом приходе англиканской церкви и ведающее сбором пожертвований и другими мирскими делами прихода.

. Поведал он и о необходимости заново переплести псалтыри. Викарий также очень надеялся, что Бобби упорно трудится и старается преуспеть, и оставался его всегда любящим отцом.
Был в письме и постскриптум:

Р.S. «Кстати, кто-то заходил и спрашивал твой лондонский адрес. Меня в это время не было дома, а своей карточки он не оставил. По словам миссис Робертс, это был высокий и несколько сутулый джентльмен в пенсне.
Он, кажется, был очень огорчен, что не застал тебя, и очень хотел бы, снова попытаться с тобою встретиться».

Высокий, сутулый мужчина в пенсне. Бобби порылся в памяти, пытаясь найти среди своих знакомых кого-нибудь, кто подходил бы под это описание, но не нашел.
Неожиданно в душу его закралось подозрение. Уж не предвестник ли это нового покушения на его жизнь? Уж не пытаются ли его выследить эти таинственные враги.., или враг?
Бобби погрузился в мрачные размышления, видимо, эти типы только теперь узнали, что он уехал из отцовского дома. А миссис Робертс, ни о чем не подозревая, дала им его новый адрес.
Весьма вероятно, что они уже не спускают глаз с его теперешнего дома. Ясно, что за ним будут следить, а при нынешних обстоятельствах это ему совершенно ни к чему.
– Бэджер, – позвал Бобби.
– Я здесь, старина.
– Поди сюда.
Следующие пять минут и Бобби, и его другу пришлось очень нелегко. Однако минут через десять Бэджер уже мог повторить инструкции Бобби без запинок.
Убедившись, что тот все знает назубок, Бобби сел в двухместный «фиат» выпуска 1902 года и стремительно покатил по улице. Он поставил «фиат» на площади Сент-Джеймс и оттуда прямиком направился в свой клуб. Там он позвонил в два-три места, и через несколько часов ему доставили кое-какие пакеты. А около половины третьего на площади Сент-Джеймс появился шофер в темно-зеленой ливрее и быстро прошел к большому «бентли», который полчаса назад поставили там на стоянку. Диспетчер кивнул ему – джентльмен, который оставил «бентли», предупредил, слегка заикаясь, что немного погодя автомобиль заберет его шофер.
Бобби сел за руль и умело выехал со стоянки. Брошенный «фиат» все стоял, терпеливо дожидаясь владельца. Несмотря на весьма неприятные ощущения в области верхней губы, поездка начинала радовать. Он направился на север, а не на юг, и в скором времени мощный автомобиль уже мчал его по главной северной магистрали.
То была всего лишь еще одна предосторожность. Бобби почти не сомневался, что никто его не преследует. Немного погодя он свернул налево и окольными путями направился в Гэмпшир.
«Бентли» заурчал на подъездной аллее Мерроуэй-Корта как раз после чая. За рулем сидел учтивый, чопорный шофер.
– Привет, – небрежно сказала Франки. – Вот и автомобиль.
Она вышла из дверей. Рядом с ней были Сильвия и Роджер.
– Автомобиль в порядке, Хоукинс?
Шофер поднес руку к фуражке.
– Да, миледи. Стал как новенький.
– Что ж, прекрасно.
Шофер протянул ей записку.
– От его светлости, миледи.
Франки взяла ее.
– Вы остановитесь.., в этом.., в «Гербе рыболова» в Стейверли, Хоукинс. Если мне понадобится автомобиль, я утром позвоню.
– Слушаюсь, миледи.
Бобби подал автомобиль назад, развернулся и поехал по подъездной аллее прочь от дома.
– Прошу прощения, что у нас тут нет места, – сказала Сильвия. – У вас замечательный автомобиль.
– Из него можно выжать изрядную скорость, – сказал Роджер.
– Я выжимаю, – призналась Франки.
Взглянув на лицо Роджера, она с удовлетворением заметила, что шофер никого ему не напомнил. Впрочем, ничего удивительного. Она бы и сама не узнала Бобби, если бы прежде видела его лишь мельком. Усики выглядели совершенно натурально и в сочетании со столь несвойственной ему сдержанностью сделали его просто неузнаваемым, тем более в этой ливрее.
Даже голос другой – совсем не походил на его собственный. Похоже, ее приятель куда талантливей, чем она полагала.
Меж тем Бобби благополучно расположился в «Гербе рыболова».
Теперь ему предстояло довершить образ Эдварда Хоукинса, шофера леди Франсез Деруэнт.
Бобби не очень-то представлял, как обычно ведут себя личные шоферы, но чувствовал, что некоторая надменность не повредит. Он постарался ощутить себя человеком, который «почище всяких там», и стал вживаться в роль. Молоденькие гостиничные горничные смотрели на него с восхищением, что заметно его приободряло. Он очень скоро понял, что с тех пор, как произошла автомобильная катастрофа, в Стейверли только о ней и говорят. Бобби улыбнулся хозяину гостиницы, добродушному толстячку по имени Томас Эскью, и милостиво предоставил ему возможность выложить все, что он знал.
– Молодой Риивз – он как раз проезжал мимо на велосипеде и все, стало быть, видал, – сообщил мистер Эскью.
Лживость этого юнца обрадовала Бобби. Пресловутая автомобильная катастрофа была теперь подтверждена очевидцем.
– Он уж решил, ему конец, да, – продолжал мистер Эскью. – Катит вниз с холма автомобиль прямиком на него.., а вместо того врезался в ограду. Чудо, что молодая леди осталась жива.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67