Сморщенной рукой старик сжимал букет из бумажных цветов. Возможно, он был старше бабушки Мейбл. Но Индия не собиралась проявлять неблагодарность Фортуне. Зик – он настаивал на такой фамильярности – окажет ей посильное содействие.
Индия продолжила свою речь.
Мужчина в штатском, репортер местной газеты «Аргус», все время что-то записывал в блокнот. Наконец он произнес:
– Разве министерство обороны не урезало пайки во всех тюрьмах?
– Сэр, а вы что, считаете подобное решение ястребов порядочным? – откликнулась Индия.
– Око за око – этот принцип вам знаком, мисс? – Репортер скривил губы. – А наши парни? Пленные, которых обменяли, сообщают, что южане плохо обходились с ними. Почему мы должны расходовать средства на мятежников, если наши солдаты страдают от дурного обращения?
Она было открыла рот, чтобы ответить, но тут же закрыла его. К ней быстро приближались четверо пеших солдат, за ними следовал хирург. Коннор О'Брайен мчался к Индии на великолепном арабском жеребце.
Черная грива гнедого с красноватым отливом коня трепетала, словно парус в бурю; гибкая мускулистая шея, гордая голова и острые уши животного вызывали восхищение. Мужчина и конь были просто прекрасны, они притягивали к себе все взоры. Внушали страх. Но, увидев эффектного наездника, девушка не сжалась от страха.
Коннор воплощал в себе тот тип мужского совершенства, который привлекает поклонниц офицеров. Шляпа, мундир и отличные кожаные перчатки, которых, конечно, были лишены томившиеся за забором узники, смотрелись на майоре именно так, как они должны смотреться на бравом кавалеристе.
– Эй, дамы и господа! Рыцари еще не перевелись. – Индия протянула руку. – Взгляните на этого всадника в синих доспехах, на его верного коня! Мы спасены.
Толпа расступилась.
Коннор спешился, бросил поводья задыхавшемуся от быстрого бега груму и подошел к тюку сена.
– Вы?!
– О, что тебя тревожит, рыцарь в латах? – театрально вздев руки, спросила девушка, цитируя Китса.
Индия пустила в ход Сервантеса, упомянула рыцаря печального образа, но Коннор, стиснув кулаки, лишь прорычал:
– Спускайтесь оттуда. Немедленно! Изикил Пейз, как настоящий герой, влез на тюк, желая защитить Индию. Она скрыла усмешку: она добилась от майора именно того, чего хотела. Пожалела лишь, что такой ход не пришел ей в голову гораздо раньше.
Тем временем женщины, оправившись от неожиданности, стали громко возмущаться поведением заместителя начальника тюрьмы.
– Как смеет он кричать на пожилую даму! Оставьте ее в покое, майор. Нынешняя молодежь неучтива, не то, что прежде.
Уловив настроение людей, Индия мысленно похвалила себя. Какой успех!
Но тут Коннор одним ловким прыжком вскочил на тюк. Теперь он смотрел на Индию сверху, с высоты своего роста.
– Мэм, простите мою грубость, – покаянно произнес он, желая успокоить толпу. Индия тут же поняла, насколько неискренно его раскаяние. – Я просто растерялся…
– Что скажете насчет госпиталя, майор О'Брайен? – не подав вида, что разгадала его маневр, спросила Индия.
Она похлопала ресницами, подражая Персии. Коннор замер.
Женщина обернулась к врачу. Зик успел показать ей доктора раньше.
– Хирург Ханраан, ваше отношение к тому, что больные люди там содержатся вместе со здоровыми?
Вернон Ханраан смутился. Он не знал, что сказать. Похоже, к тому же, медик был навеселе.
Майор поспешил на выручку своему подчиненному. Он обратился к женщинам:
– Не ставьте хирурга Ханраана в трудное положение. Сообщаю, что уже выделены средства на строительство нового госпиталя с изолятором. Сегодня утром я подписал приказ, по которому за участие в строительных работах заключенным будет выплачиваться по пять центов ежедневно.
– Пять центов в день? – повторил репортер, не скрывая удивления и разочарования. – Столько допустимо платить только рабам. Но ведь мы сражаемся за отмену рабства, майор. Вы уподобляетесь южанину Саймону Легри?
Это прямое обвинение привело майора в ярость.
– Мы никого не принуждаем, – резко сказал он. – Заключенные имеют право отказаться.
– Майор О'Брайен, – вмешалась в разговор Индия, – благодарю вас за это решение. Но входит ли оно в вашу компетенцию?
Она знала, что майор превысил те полномочия, которыми располагал в отсутствие начальника тюрьмы Роско Лоренса. И она поняла, что сейчас бросает вызов Фортуне.
– Мы все признательны вам за благородную помощь, майор, – быстро добавила Индия. – Мы будем вдвойне благодарны, если вы поручите сержанту Пейзу принять пожертвования для заключенных.
Майор был просто вне себя, готов обрушить свой гнев на Индию. Однако вместо этого он спокойно обратился к толпе:
– Завтра можете приносить ваши пожертвования.
Женщины одобрительно зашумели.
Если он не сдержит свое обещание, авторитет его сильно пострадает. Индия вчера и сегодня очень рисковала, но она привыкла ставить на кон все, что имела. И сейчас все козыри в ее руках.
Подчинившись приказу майора, люди постепенно разошлись.
Коннор буквально окаменел от ярости и разочарования. Сейчас он мог лишь свирепо раздувать ноздри. Ему хотелось так тряхнуть Индию, чтобы снег свалился с ее парика и нелепой кружевной шляпы. Чтобы лязгнули друг о друга ее зубы, а очки отлетели в сторону.
– Вы можете увидеться с вашим братом, – процедил он сквозь зубы.
Зная, что с возвращением Лоренса все станет на свои места, фактически сдавшийся Коннор не мог глянуть ей в глаза. Вежливость стоила ему огромных усилий.
– Сойдите же наконец с вашей кафедры, – добавил он.
– Именно это я и собираюсь сделать, – поспешно произнесла она и резво спрыгнула с тюка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88