.. - Он указал Анне на Стаса, который "загорал" на площади с сигаретой в зубах, прислонясь джинсовым задом к дверце машины. - Вон, вон, видишь, побежал!
Увидев летящую "ниву" Рустама, тот бросил сигарету и опрометью кинулся в избушку скульптора. Алексей остановился, не глуша мотор, подошел к инкубаторской тачке, загасил светящийся в ночи окурок, просунул руку в раскрытое окно, открыл капот, вытащил аккумулятор и засунул его под ноги Анне.
- Всё гениальное - просто! - сверкнул он зубами в горькой ухмылке...
14.
"Трудно не капнуть тушью, когда переписываешь роман или сборник стихов. В красивой тетради пишешь с особым старанием, и всё равно она быстро принимает грязный вид."
Сэй-Сёнагон "Записки у изголовья"
По дороге в Москву о Саше старались не говорить, думая о приютившем и защитившем их парне каждый - своё...
Анна вновь видела его слёзы, когда они нашли Катю...
У Юрки в ушах звучали музейные рассказы экскурсовода...
Алексею тоже было о чем вспомнить, но он думал о другом: как нашли Сашку? Ведь он не "светился" у Кофра. А об их с Алексеем знакомстве кто мог знать? Художник был у скульптора в Солотче до этого всего один раз: когда помогал ему переезжать. Они ещё фотографировались тогда... Так... Фотографии были в альбоме, который пропал у него при обыске. Почему он раньше не догадался? Нельзя было ехать к Сашке!.. А что им оставалось делать? Спасли бы они Катюху и мальчиков? Смогли бы спрятать их после этого без помощи Трегубова?.. Вряд ли.
- Не следите за дорогой сзади, а напрасно! - предостерёг спутников Алексей.
- Лёш, я смотрю!
Но Анна смотрела не в окно, а на него. Она вновь чувствовала ошеломляющую радость от того, что он жив. Радость сменяла глубокая, как самый последний человеческий сон, скорбь по Саше Трегубову. Руки до сих пор сжимали тяжелую гипсовую скульптурку. Серебряное Копытце, грациозно поднявшее ногу для удара о крышу избушки...
- Куда потом денутся его работы? - она погладила снежно-белые рожки.
- Об этом не волнуйся! - уверенно "успокоил" её художник. - Найдутся доброхоты: и расскажут о безвременной кончине талантливого подававшего большие надежды скульптора, и посмертную выставку устроят. А снимать на плёнку все эти мероприятия станет какой-нибудь Мыльников... И после аукциона в пользу таких же начинающих, где большую часть его работ купят иностранные любители-коллекционеры современного российского изобразительного искусства, эти деятели рассуют зеленые купюры по тумбочкам. В газетах появится несколько разоблачительных статей, которые никого не разоблачат, лишь придадут больший вес нашим "культурным" акулам.
- Ты поэтому никогда не показывал свои картины? - тихо спросила Анна.
- Потому или поэтому, какая разница? - задумался Алексей. - Да у меня, по сути дела, и не было ничего...
Это её поразило:
- Как?! А что же тогда лежит у нас в багажнике?
Художник объяснил:
- Это - не искусство. Это - отголоски Афгана. По-настоящему моё только здесь, - он постучал пальцем по лбу, - но приступить некогда заработки мешают.
Анна горячо заспорила:
- Но ведь там нет ни одной "военной"!.. Если какая-то часть твоей жизни, твой опыт, переживания помогли в работе, навеяли идеи для картин, разве это - не искусство? А что тогда искусство? Когда ты оформляешь спектакль?.. Но ведь там твоей мыслью руководит драматург или режиссер, тебе остаётся лишь принести своё отношение ко всему этому. А в картинах единственный автор - ты.
Алексей поморщился:
- Не суди о том, в чем ровным счетом ничего не понимаешь. Ты умеешь рожать и воспитывать детей - вот рожай и воспитывай! И не лезь с оценками в моё творчество!..
- Ты считаешь, что я смогу довольствоваться лишь этим?..
Лучше бы он на неё накричал! Анна не ожидала встретить такой отпор, такой жесткий барьер. Но этот спокойно-пренебрежительный тон... "Алмазная" грань жестоко процарапала хрустальную призму, сквозь которую Анна смотрела прежде на Алексея. Образ его резко исказился, даже раздвоился.
Если она и преподносила ему постоянно разные стороны своей натуры, которую он с интересом изучал, то как раз Алексей казался Анне единым цельным монолитом без примесей.
Он именно это имел в виду, когда говорил, что Анна его ещё плохо знает?.. Но за что?.. А может, за то, что попала в точку?.. Он считает главным для себя "заколачивание" деньжищ или...
Как он сказал? "Ты мне будешь мешать работать, если тебя не будет рядом... вместе справимся..."? - красиво! И она хороша, поверила...
"А ведь мужчины не похожи на нас - женщин: нередко умудряются запамятовать даже собственные стихи... Вообще, не часто встречаются люди, щедро наделенные талантами - и в придачу ещё доброй душой. Где они? А ведь их должно быть много..."
Она что же - под забором найденная? Значит, ни на что иное, кроме как рожать, в его понимании - не способна. Как кошка. (Далась же ей эта кошка!) Но вот Саша - мягкий, интеллигентный, даже немного женственный Саша Трегубов, который любил сказки, - он не гнушался объяснений. И не считал, что Анна не в состоянии понять...
"Да, я кошка. Кошка с котятами. Но кошкам полагается гулять самим по себе."
Слёзы её градом текли по козлику, прятавшему от Алексея лицо Анны.
Хотя она ни единым всхлипом не выдала своего состояния, он заметил, прекрасно понимая, что это - не просто плач по Трегубову. Но упрямо молчал, никак не пытаясь успокоить.
Ему уже указывали, что и как он должен делать. Он хорошо научился.
Теперь привык жить независимо, благодаря собственному заработку. Другое дело, что холст к себе тянет со страшной силой, но когда находится время - не всегда находятся мысли, а когда появляется идея - срочно появляется новый заказ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101