Алексей, взбудораженный тесным соприкосновением с горячим беспокойным телом свояченицы, гнал, как только мог, будто бы убегая от неё и от себя...
Где-то в конце третьей четверти пути, дважды заливая по дороге бак и заполнив канистры, сделали привал. Анна вдруг почувствовала, что страшно проголодалась. Благо - ехали в соседнюю область и кругом полно хозяек с полными овощей вёдрами и пустыми кошельками.
Путники купили несколько малосольных и свежих огурцов, кирпич серого хлеба, помидоры, лук и редиску - по ужасающим ценам (понятия Анны в этом вопросе отстали от жизни на пять лет). Алексей настоял, чтобы Анна попробовала черешню с клубникой, взял по кульку ягод на её вкус.
Отправились "в поля" перекусить.
- Лёш, откуда у тебя столько денег? - Анну давно подмывало задать этот не свойственный ей вопрос.
- Да так, подворовываю потихоньку, - равнодушно прошамкал Алексей полным ртом.
Свояченица чуть не подавилась:
- Знаешь, я не воспринимаю уголовный юмор. Он мне плохо действует на пищеварение.
- Да, - согласился он, - я вчера заметил.
- Нет, в самом деле! - не отставала Анна.
- Вот заноза, Анька! Гонорар получил... За постановку в Питере, понятно?
Анну заедала совесть:
- Скажи, какой?
- Да зачем тебе? - удивился Алексей, вспомнив, каких трудов ему стоило выцарапывать эти гроши: чуть ли не дольше, чем оформить спектакль.
- Я же должна знать, сколько ты на нас угрохал, чтобы когда-нибудь вернуть.
- Какая ты нудная, Анна! Опять за рыбу - деньги!..
Алексей побрёл в луговую траву, упал и скрылся из глаз женщины словно Антей набирался сил для остатка пути от матери-Геи.
Напрасно Аня звала его, одна-одинёшенька стоя на шоссе, по которому проносились редкие автомобили. Она пошла по следу примятой травы, сорвала по дороге дикую гвоздику, подивившись, что растут ещё, добрела до него, раскинувшего руки, не сразу замеченного, едва не накрыв его подолом развевающейся юбки...
Присела на корточки. Шепотом позвала:
- Леша-а, - потрогала цветиком разбитую бровь, провела по носу, по губам, терпеливо сносившим щекотку, - Лёшка-а... поехали скорее-е... нам же ещё потом обратно добираться!
Одно веко дрогнуло, приоткрылось. Сквозь образовавшуюся щелочку на Анну хлынул еле сдерживаемый поток буйной энергии...
- Лучше берегись, пока я сам до тебя не добрался!
Она тут же почувствовала себя Красной Шапочкой, которой надо скорее удрать от Серого Волка.
Куда?.. Только к мотоциклу!
Нежданно на небе стали сгущаться тучи, словно на полном серьезе собрался пойти дождь. Анна испугалась, как бы непогода не задержала их в пути. Алексей, порядком подуставший, тоже решил найти любой иной выход, чем мокнуть на мотоцикле ещё полчаса.
Он встал у дороги, вытащил из внутреннего кармана зеленую бумажку. На её запах тут же слетелись две "газели" и один УАЗик, который Алексей сразу отбраковал: тот был до отказа забит тюками и ящиками. Первая "газель" слишком дорого себя оценила, со второй - сторговались. Как Троянский Конь, она приняла в своё лоно и мотоцикл, и женщину с мужчиной.
Сидя под брезентовым куполом, все втроём послушно подскакивали на каждом ухабе и успокаивали изредка взбрыкивающее средство передвижения Трегубова.
Игривая "газель" высадила их на проселочной дороге неподалеку от деревенской околицы. Дальше по грязи ехать было бессмысленно, оставалось только порадовался, что они не на машине: застряли бы наверняка.
Заколоченный дом бабы Веры под дождем казался ещё более сирым и запущенным.
"Все как будто нарочно было устроено так, чтобы напоминать старину."
Пока Алексей пристраивал мотоцикл под какое-нибудь мало-мальски приличное укрытие и оставил его под дровяным навесом, Анна стремглав взобралась в чердачное окно по знакомой лестнице с обглоданной перекладиной. Проторенная в прошлый раз дорожка оказалась теперь на радость женщине вполне доступной.
Анна в горнице ждала зятя, который предупредил её, чтоб без него в подвал не ходила. Она поискала, чем вытереть волосы, отметила в нежилом доме запах сырой плесени (в прошлый раз ей было не до запахов - всё внимание поглотил Юрка), услышала, как хлопнула в углу сада дверца деревянной избушки с сердечком. Вскоре в горницу пробрался и Алексей.
Он прошел в кухню, почти наощупь откинул связанный Бабы Вериными руками выцветший половичок, с трудом разглядел, где открывается подполье, поднял притертые слегка разбухшие половицы, заглянул вниз.
- Здесь есть какой-нибудь фонарь, или свеча?
Аня пожала плечами, начала рыться во всех шкафах и ящичках. Алексей спустился по ступеням, вслепую обшарил земляной пол.
- Есть! Не ищи. Я нашел.
Из черной дырки, пастью зияющей перед заколоченной дверью, появилась его рука. В ней - железный заржавленный короб, где могло находиться спасение Маруси: описание предпоследнего периода жизни покойного мужа, его сокровенных тайн, которые так переломали их жизни и которые так пока и оставались нераскрытыми...
Анна буквально вырвала у Алексея коробку. Нервничая, она никак не могла раскрыть крышку, а когда справилась с этим, оказалось, что ящик пуст. Видимо, сброшенный Юркой в досаде, по дороге вниз он растерял содержимое, а закрылся потом под собственной тяжестью.
Алексей чертыхнулся, но снова полез в подпол.
Анна осталась ждать его в горнице, безнадежно сложив руки на коленях.
Тонкие лучи света, настойчиво проникающие с двух сторон между досок на окнах, кое-как соткали здесь в воздухе тусклую из-за дождя паутину, но в кухоньке-сенях не было ни единого отблеска. В подполе уж тем более - как в могиле. Художник даже и не пытался что-то увидеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101