Запах ладана был здесь сильнее, чем в монастырских переходах. К нему примешивался тонкий аромат мирра и растопленного воска.
Навстречу к ним, из-за большого канцелярского письменного стола, покрытого зеленым сукном и поверх сукна - стеклом, поднялась настоятельница. На груди у неё висело небольшое распятие, руки перебирали четки.
"...Я вдруг почувствовала благоговейный трепет... "Как же я могла столько месяцев терять время попусту вдали от храма?" - с недоумением думала я."
Анна вышла вперед, поцеловала руку настоятельницы и смиренно, будто молитву читая, проговорила:
- Матушка, не знаю, как благодарить вас за то, что вы даете приют моим детям. Я ни за что не оставила бы их без присмотра, но мне... нам надо разыскать ещё троих. А эти, - она обернулась, - эти пока должны быть скрыты от... от...
- Не беспокойтесь, - услышала она в ответ ласковый голос. - я всё вижу. Девочка может передвигаться сама? - Катя кивнула. Настоятельница подошла к ней. - Как тебя зовут, дитя моё?
- Екатерина...
Из глаз Кати вдруг полились слёзы, когда белая, словно бестелесная рука коснулась её темени.
- А это ничего, что я - мальчик - побуду в вашем монастыре? - тут же "нарисовался" Юрка.
- Дом Божий открыт для всех, кто нуждается в Господе, - последовал ответ и рука перекочевала на его макушку. - Ты кто?
- Раб Божий Юрий! - гордо представился мальчишка, глядя на монашенку своими библейскими глазами.
- Да? А не отрок? - улыбнулась настоятельница.
Потом она повернулась к Алексею:
- Вы кто им будете?
Алексей вдруг стушевался, как вчера в Москве перед Евгенией Осиповной.
- Я...
- Это наш опекун, - нежданно вступила в разговор Катя. - Он маме помогает... И дядя Саша тоже...
- А как нам вас называть? - Юрка явно чувствовал себя здесь - в своей тарелке.
- Называть меня можешь: мать Варвара, или просто матушка. А вот это сестра Аглаида, - она указала на "тень", безмолвно стоящую у двери. Сестра, готова ли кровать для Екатерины? - Она снова положила руку на голову Кати. - Ты будешь жить в одной келье с сестрой Аглаидой. У нас тут народу немного, так что, когда окрепнешь, мы тебя устроим в отдельную комнату. Как захочешь, - добавила мать Варвара, видя испуг, заметавшийся в глазах девочки. - Болящим можно не поститься, так что, если будет нужда исповедаться, - милости прошу.
Анна спросила, как же быть с Юркой, где его поселят?
- У Александра тут мастерская. Так что раб Божий Юрий ночевать будет там, а днём - и трапезничать и помогать по хозяйству - вместе с нашими сёстрами. Будет хорошо трудиться во славу Господа - может даже и заработает.
- А есть у вас иконописные мастерские? - Юрке не терпелось всё узнать.
Мать Варвара кивнула:
- Завтра сам всё увидишь. А теперь - пора спать. Встаем мы с петухами. Сестра Аглаида, покажите Екатерине вашу келью.
На умоляющий взгляд Анны повелительным кивком подозвала её, сказала, что она может проводить дочь. Потом спросила, за кого должна будет молиться, пока та не вернётся со всеми детьми. Повторив имена рабов божьих Анны, Алексея, Павла, отроков Петра и Марии, она отпустила Аню посмотреть, как устроится Катя. А Саша через двор повел Юрку в свою мастерскую возле трапезных палат, где, припозднившись, иногда работал всю ночь.
Алексей остался ждать их у настоятельницы.
- Ну, что, Алексей - как вас по батюшке? - заговорила она, не спуская с него глаз.
- Анатольевич...
- Много ли пролили крови на белом свете?
Сам не зная зачем, Алексей стал ей отвечать. Говорить оказалось безумно трудно: он через силу останавливал закипавший внутри гнев и слёзы.
- В Афгане... Афганистане, - поправился он, - на моей совести есть... Хотя - если бы не мы их - они бы нас...
- Говорите только о себе, если сможете, - попросила мать Варвара. - И не будем сейчас об Афганистане: Божий промысел не всем дано понять. Что у вас здесь? Сейчас?..
Алексей подумал-подумал и ответил так:
- Человечьей - ни одной капли! Если только когда царапины да ушибы смазывал. А те, по чьему оговору, Анна безвинно пять лет отсидела за смерть собственного мужа, кто детей у неё отнял, - он поднял страшные пустые глаза на матушку, - кто хочет из живых мальчишек сделать консервированных, кто девочку мог... - Алексей задохнулся от нахлынувших картин-видений прошлой ночи.
Настоятельница остановила его речь одним движением руки, села за свой стол, взяла четки.
- Алексей Анатольевич, что делать, если вы не вернётесь? Кто у детей есть, кроме вас и Анны?
- Только мой сын, Андрей, но он ровесник Павла. Чуть старше...
- Получается, что и ему грозит остаться без отца. - Спокойно констатировала мать Варвара. - А его мать?..
- Матери у него уже давно нет. Погибла, - односложно пояснил Алексей. - До тюрьмы - Анна была ему больше матерью, чем тёткой... Вот, долги теперь отдаю!
Она отошла к иконам, преклонила колени, начала молиться. Слов не было слышно, но Алексею казалось, что она говорила:
"Да пошлёт им Бог удачу! Да не допустит он гибели невинных. Господь Милосердный, раскрой на них глаза, пусть их минует гибель, пускай и они понапрасну не ошибутся..."
Матушка перекрестилась, поднялась на ноги, обернулась к Алексею:
- Где сейчас ваш мальчик?
Она карандашом пометила у себя в перекидном православном календаре день приезда Андрея и сказала Алексею на прощанье:
- Если до этого времени не будет от вас вестей, кто-нибудь из сестер его встретит.
- Саша Трегубов может, - задумчиво сказал Алексей, - мы не возьмём его с собой, хотя он настаивает. С него хватит и вчерашнего...
Настоятельница добавила:
- У нас здесь в нескольких километрах по ту сторону реки - мужской монастырь, у них связей побольше, могут и учиться пристроить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101