— Зачем было удерживать при себе мужа, если она любила другого человека? Это совершенно бессмысленно.
— А ты никогда не замечал, Майкл, что богатые люди поступают совсем не так, как мы с тобой? Они думают по-другому. Их приучают мыслить иначе с самого детства. Мы с тобой говорим: «Что за мелочь эти четверть миллиона! У нее остается еще миллион и три четверти. Это гораздо больше, чем она сможет потратить за всю жизнь, как бы ни швырялась деньгами». Но богатые, Микки, смотрят на дело совсем по-другому. Я со многими из них сталкивался за последние двадцать лет. Доллар для них значит гораздо больше, чем для нас с тобой. Особенно если этот доллар получен по. наследству.
— Да, Эли тоже мне говорил что-то в этом роде. Он все твердил, что Эльза — Армбрюстер. У нее развито чувство собственности, и она не собиралась отпускать мужа, купленного за большие деньги. Ладно, я бы еще мог понять это при других обстоятельствах — если бы она была довольна, что вышла замуж за этого парня. Но ведь этого не было! Подумай, она страстно любила женатого человека. Настолько страстно, что покончила с собой. Я не могу представить, чтобы женщина даже с «развитым чувством собственности», продолжала цепляться.за мужа при таких обстоятельствах.
— Но ведь Ламберт написал, что религия его жены не позволяет ему развестись.
— Конечно... Но и на такой случай у нее хватило бы денег, чтобы решить проблему. Свидетельство о разводе можно купить не больше чем за тысячу баков.
Тимоти Рурк допил свой «Бурбон» и вздохнул.
— При самоубийствах всегда сталкиваешься с вопросами, на которые невозможно ответить. Здесь нет логичного объяснения, Майкл. Если бы они были людьми, мыслящими логично, они, конечно, не пошли бы на это. Что и требовалось доказать.
— Да, я понимаю,— сказал Шейни. Но в голосе его звучало сомнение. Брови Майкла удивленно поднялись, когда он увидел входящих в комнату полицейских. Гарроуэй держал в руках аккуратно сложенный костюм.
— Я заберу его костим з лабораторию,— объяснил он.— И внимательно проверю. Но я не рассчитываю найти что-нибудь интересное, Шейни. Он совершенно новый, куплен недавно в универмаге. Его надевали только раз, в чистке он не был. И вот еще что. Похоже, что этими постелями несколько недель не пользовались, во всяком случае, ни разу с тех пор, как здесь поселился Ламберт. И уж наверняка постели не использовались для тех целей, для которых их должна была использовать парочка, которая устроилась в этой квартире. Понимаете, остались бы пятна и другие следы.
— Может быть, они занимались любовью, не снимая с постели покрывало? — предположил Рурк.
— Может быть.— Гарроуэй был невероятно серьезным молодым человеком.— Но я проверил и покрывало. На нем тоже нет никаких следов.
— А что у вас, сержант? — спросил Шейни у Дейча.
— Я нашел кое-что,— сказал он.— Нужно будет сверить с отде-чатками наших людей, которые вчера здесь работали. Одно могу сказать наверняка: нет ни одного отпечатка пальцев этой женщины, который подтверждал бы, что она здесь бывала. Несколько смазанных пятнышек примерно недельной давности. Но я сомневаюсь, что это следы ее дальцев. Четкие ее отпечатки остались только на маленьком пластиковом пакете, который валялся в шкафу.
— Это пакет от красных шлепанцев, которые стоят на полу?
— Да, они точно подходят к нему по размеру. Кстати, ночную рубашку и халат уже не раз надевали.
— А как насчет очков Ламберта? — спросил Шейни.— Что-то я их не вижу.
— Они в лаборатории,— объяснил Гарроуэй.— Мы нашли их на платяном шкафу в спальне и взяли посмотреть, можно ли определить, где их сделали.
— Ну и как?
— Неудача. Это очки с простыми стеклами. Их могли изготовить где угодно.
— А дробовиком вы занимались?
— Да. Это стандартная одностволка двенадцатого калибра. Она не очень часто использовалась, ей уже лет десять-двенадцать. И тоже никакой надежды найти, где она была сделана.
— Но это чертово ружье меня беспокоит,— пробормотал Шейни.— Почему вдруг оно так вовремя здесь Оказалось? Ружье не из тех вещей, которые мужчина берет с собой на свидание.
— Но на этот вечер он планировал самоубийство,— вмешался Рурк.— Ведь об этом говорится в записках!
— В них еще говорится, что они собирались отравиться цианидом,— ехидно возразил Шейни.— Ламберт струсил и уронил свой бокал, поэтому и взялся за ружье. Но ведь он этого не планировал! Так почему ружье оказалось в квартире?
— Это, еще один вопрос, на который нет логичного ответа,— спокойно ответил Рурк. Он встал и зевнул.— Ну что, пойдем?
— Да,— Шейни посмотрел на полицейских.— Когда вы сможете доложить результаты?
— Через пару часов,
— Позвоните мне в офис,— сказал Шейни,—а если меня там не будет, позвоните моей секретарше.
Он дал им телефон Люси и тоже, встал, оставив в бокале Не-допитый коктейль.
Ожидавший его Рурк ухмыльнулся, когда увидел, что детектив вернулся в спальню и положил в один карман маленький полиэтиленовый пакет со шлепанцами, а в другой красную ночную рубашку.
— Презент для Люси? — насмешливо спросил он.
— Я отнесу эти вещи .в дом, откуда их взяли,— холодно ответил Шейни...
— Обманутому мужу? Я уверен, он будет рад получить такие увениры.
Детектив пожал плечами. Они вместе вышли в коридор, и Шейни повесил замок на наружную дверь.
— Давай зайдем на второй этаж,— предложил детектив.— Посмотрим, не вернулась ли Люси из офиса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44