Он встал перед ней на колени, пытаясь отнять руки от лица. У нее не было сил сопротивляться и руки безвольно упали вдоль туловища. Он взял их в свои ладони и, приблизив ко рту, принялся согревать собственным дыханием, обжигаясь об ее ледяные, неживые пальцы.
- Если бы я знал, что у меня осталась ты, я бы никогда не начал убивать, - проговорил он убежденно и страстно. - Можешь мне не верить, но я делал... это от одиночества. Ты знаешь, что такое одиночество? Это сначала тюрьма, а потом, через много-много лет - тысячу, а, может, несколько тысяч - смерть. Вот что такое одиночество...
- Но ведь рядом с тобой до последнего была мама, - всхлипывая, проговорила она.
- Да, мама. Но не она, это я был с ней до последнего. О, конечно, она заботилась обо мне. Но что, что ты можешь знать об этом?!! Она заботилась обо мне... как заботится рабовладелец о своем рабе! С детства я всем был должен. Понимаешь, всем! Я должен был хорошо вести себя в садике, хорошо учиться в школе, выбрать для себя хорошую работу, чтобы она давала мне хороший заработок. Я должен был всем - воспитателям, учителям, сослуживцам, обществу, государству. Потом пришли эти... новые демократы. И оказалось, что им я должен еще больше! Они вообще забрали у меня все! Мне не оставили даже крохотного шанса - нет, не жить, а выжить. Я устал быть всем должным...
Мне надоело не жить, а присутствовать в мире, где политики решали мировые проблемы, олигархи - экономические, силовые структуры политические, понтифики, имамы и священники - религиозные, а все вместе Их Величества Глобальные Проблемы. Ты понимаешь меня, сестренка? Все, о чем я мечтал: чтобы хоть одна живая душа на этом гребанном мировом пространстве с населением в несколько миллиардов человек, повернулась ко мне лицом, понимаешь - ни к моей стране, ни к строю, в котором я живу, ни к моему вероисповеданию или обществу, а - ко мне! Я хотел личного тепла и чувства...
Чтобы кто-то однажды подошел и спросил: "Как ты спал сегодня? Что ты ел вчера и ел ли вообще? Может, у тебя где-то болит, может, тебе нужна помощь?". Никто не подошел... Никто из нескольких миллиардов! Вот тогда я понял, что остался один и никому не нужен. Ты знаешь, что значит остаться одному на огромной планете среди нескольких миллиардов призраков? Тот, кто прошел через это, перестает быть нормальным человеком. Он ищет для себя иной мир. Мир иного разума и души, где он, наконец, станет свободным от любых постулатов и законов общества, которое его безжалостно отвергло, прикрываясь лицемерными и лживыми словами о всеобщем братстве, равенстве и благоденствии для всех и нисколько не заботясь о каждом. Но стоит ему уйти в иной мир... О-о! Вот тогда о нем начинают говорить все! Он становится суперзвездой! Он оказывается нужен всем!
Политикам - потому что они клянутся поймать человека из иного мира и покончить с ним. Голосуйте за такого политика!
Олигархам - потому что для них человек из иного мира - лишний повод заявить о себе и вырвать у себе подобных толстый кусок пирога из бюджета. Дайте нам денег на нашу программу "социальной адаптации" и мы поведем вас к "светлому будущему"! Не уточняя, правда, что дорога будет выстлана старыми страхами и ужасами.
Архонтам, базелевсам, полемархам, жрецам, - всем! - всем вдруг станет нужен человек из иного мира.
Им нужен будет изгой, пария, сумасшедший, чтобы на его фоне все они выглядели благородными, честными и безгрешными... - Он горько усмехнулся, но тут же его лицо приняло хитрое и коварное выражение: - Но они не знают главного, сестренка... - Он рассмеялся и, приблизившись, торопливо зашептал ей прямо в лицо: - Они могут лишь поймать меня, но не способны убить! Я их крест, возмездие и вечное проклятие. Я дан им в наказание, как Каин или Иуда, от начала до скончания веков. И знаешь, почему они не могут меня убить? Потому что я - их собственное порождение! Я - их сын, их плод, но зачатый не в любви, а в демоническом совокуплении, не мужчиной и женщиной, а Властью и Пороком, Поводырями и Ложью, Злом и Смертью...
Она перестала плакать, в немом изумлении слушая его взволнованный монолог. Ничего подобного в ее жизни до сих пор не случалось. К сидящему рядом человеку (и человеку ли?) она испытывал острые, противоречивые чувства. С одной стороны - жалость, ведь он был ее родным братом. Да и его исповедь несказанно удивила ее и потрясла. С другой - ужас, ибо, несмотря на то, что этот человек в чем-то вызывал сочувствие, он был убийцей жестоким и безжалостным. Но главное, что тревожило и занимало ее в данную минуту - как ей поступить?
Она вспомнила встречу в лесу с ТЕМ, ЧТО БЫЛО ВСЕГДА.
"Предать или спасти? - вечная дилемма, - думал Аглая. - Это только в истории было просто - умыл руки, как Понтий Пилат, и плевать: проклянут ли потомки, оправдают ли... А если бы Иисус Христос был родным братом Пилата? Кого бы тогда казнили вместо него - подставили Иуду? И как бы вообще развивалось человечество, если бы Христос остался жив? По каким законам? Но, увы, в том-то и дело, что Он просто по определению не мог остаться живым. Потому что был другой. Из иного мира. А все, что иное, не может иметь право на существование в этом, "лучшем из миров", как сказал кто-то. Наверное, он был большой оптимист...".
- О чем ты думаешь? - осторожно спросил он.
- О том, что тебя ждет, - со вздохом ответила она.
- Меня ничего не ждет. Для меня уже объявлена последняя остановка. Что такое для Вселенной несколько минут или часов, оставшиеся до того, как меня найдут?
Он говорил тихим, спокойным голосом, в котором напрочь отсутствовали надрыв, театральность или фатальная обреченность. Он просто ронял слова, несущие в пространство истину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117