Сдернув с себя пальто, я отправилась в кухню.
Папа в фартуке стоял перед плитой, готовя мои стейки в чугунной сковородке. Кухонный стол был накрыт скатертью, там стояли два прибора и зажженные свечи. Люси, свернувшись клубочком на одной из своих многочисленных собачьих кроватей (это Купер постоянно их покупал – не я. Он почему-то считал, что они симпатично выглядят) лишь приподняла голову и махнула хвостом. Ясно, что гулять она уже ходила.
– Прекрасно, – сказала я.
Мне пришлось повысить голос, чтобы перекричать включенную на полную громкость индийскую музыку, которая доносилась из стереосистемы Купера.
– Ждешь гостей?
Папа подпрыгнул и оглянулся. Он пил мою диетическую колу и повернулся так резко, что несколько капель выплеснулось из банки.
– Хизер! – воскликнул он. – Ты пришла. А я не слышал.
Я посмотрела на стейки. Это просто невыносимо. Они лежали в моей комнате наверху, в моем холодильнике. Я, разумеется, не держу его на замке, но это не означает, что там может рыться кто-то чужой.
Ведь папа именно чужой. Для меня. В какой-то степени.
– Надеюсь, ты не против? – проговорил папа, проследив за моим взглядом. – Я посчитал, что их лучше приготовить, иначе они испортятся. Я заходил к тебе, чтобы поискать мамин номер телефона.
– В холодильнике?
– Мне стало интересно, чем ты питаешься, – любезно пояснил он. – Я чувствую, что совсем не знаю тебя. Или ты припасла эти стейки для какого-то особого случая? Тогда тебе стоило положить их в морозильник, так они сохранились бы дольше.
Запах скворчащего мяса с луком был бесподобен, и у меня даже слегка закружилась голова.
– Вообще-то я их берегла… впрочем, неважно, – скорбно сказала я.
Теперь это уже неважно, ведь, по словам Гевина, Купер считает, что я до сих пор схожу с ума по его брату. Совместный обед ничего не изменит. Наверное, мне нужно начать играть с шариками от пинг-понга прямо на сцене, что бы все поверили, что с Джорданом покончено. Включая самого Джордана.
– Тогда прекрасно, – проговорил папа, – потому что они почти готовы. Тебе нравятся с кровью, правильно?
Я удивленно приподняла брови.
– Так ты приготовил это для меня?
– А для кого же еще? – Папа немного удивился.
– Ну, – я закусила нижнюю губу, – для какой-нибудь дамы.
– Хизер, я всего неделю назад вернулся из тюрьмы. За это время тяжеловато найти себе подружку.
– Тогда для Купера.
– Купер слишком занят в последнее время. Это только для нас с тобой. Я не знал точно, когда ты вернешься, но мне повезло. Садись. Здесь есть бутылка вина. Надеюсь, ты не возражаешь, что будешь пить его одна. В последнее время я пью только содовую.
Я в изумлении отодвинула стул и села. Я не смогла бы устоять на ногах, даже если он бы меня об этом попросил.
– Пап, – сказала я, разглядывая любовно накрытый стол, – ты не должен готовить мне ужины. И завтраки, кстати, тоже.
– Это все, что я могу сделать для тебя. – Он достал стейки из сковороды, разложил по тарелкам, украсил грибами и луком. – Пусть немного постоят. Так они станут сочнее. – Он отодвинул стул и сел напротив. – Как прошел день?
Я взглянула на него и уже готова была сказать: «Видишь ли, папа, не очень хорошо. Мы обнаружили то, что осталось от Линдси Комбс, и это выглядело не слишком красиво. Потом я применила насилие к студентке, и, если мое начальство об этом узнает, меня уволят». Но вместо этого я сказала:
– По-моему, прекрасно. А как ты провел день?
Мне очень не хотелось возвращаться к воспоминаниям о сегодняшнем дне.
– Отлично, – ответил папа. – Купер попросил меня проследить за одним человеком от работы к ресторану, где он назначил встречу, и обратно.
Вот так так! Теперь я могу узнать, чем занимается Купер.
– Да? А кто нанял его следить за этим парнем? Что он натворил?
– Не могу тебе сказать. Вот, держи. – Он налил в бокал немного вина и протянул мне.
– Но я тоже работаю на него, – сказала я. – Сведения, которые клиент доверяет детективу, не должны быть для меня секретом.
– Я так не думаю, – покачал головой папа. – Купер специально подчеркнул, что я не должен тебе ничего рассказывать.
– Это несправедливо! – закричала я.
– Он говорил, что ты именно так и среагируешь. Прости, моя сладкая. Но, похоже, ему действительно не хочется, чтобы ты знала. Мне кажется, все дело в том, что ты стараешься встрять в дела, от которых лучше держаться подальше. Как с тем убийством в твоем общежитии. Вот теперь стейки готовы.
Я отхлебнула вино и задумчиво посмотрела на пламя свечи.
– В резиденции, – поправила я, а он поставил передо мной тарелку с превосходно приготовленным стейком.
– Что?
– Это называется резиденцией, а не общежитием. Слово «общежитие» не отражает теплой атмосферы студенческого сообщества, которую все стараются поддержать. Те, кто совершил это бессмысленное убийство, в их число не входят. – Я отрезала кусочек мяса и положила в рот.
Райское угощение! Само совершенство.
– Понятно, – кивнул папа. – Именно поэтому мы называли Эглик не тюрьмой, а лагерем.
– Правильно. – Я сделала еще один глоток вина. – Помогает забыть о мечах и переключить внимание заключенных на орала.
– Ну, ни у кого из нас не было меча, – хмыкнул папа. – Как тебе стейк?
– Супер! – сказала я, проглатывая очередной кусок. – Раз уж мы обменялись комплиментами по поводу мест нашей работы или заключения, как в твоем случае, позволь тебя спросить, папа, в чем дело? Почему ты здесь? Мне не верится, что тебе больше некуда поехать, ведь у тебя было полно богатых приятелей, которых ты бы мог потрясти вместо меня. А этой туфтой насчет того, что нужно узнать свою дочь по ближе, меня не проймешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85