– Есть какие-нибудь предложения?
Изогнув красивую бровь, актриса хмуро покосилась на меня. Возможно, она тоже помнила нашу прошлую встречу. Она явно не собиралась упоминать о ней, но не переоценивала своего влияния на возлюбленного, даже пожелай она вступиться за меня.
– Ну, – буркнул солдат, – сдается мне, тридцать талеров слишком большая сумма за какую-то псину. При всем моем уважении, трактирщик, серебряная крона ей красная цена.
– Я был исключительно привязан к этой собаке, капитан, – стоял на своем Фриц.
– О, я не сомневаюсь! Я и сам люблю животных. Но если ущерб нанесен твоим чувствам, а не кошельку, как может золото возместить его?
– Что вы предлагаете, майн герр? – В светлых глазах зажегся нехороший огонек; губы угрожающе скривились.
– Будь я на твоем месте, – задумчиво промолвил старый вояка, – я бы потребовал удовлетворения хлыстом. Подобное действо утешило бы мою душу куда лучше, чем деньги.
– Воистину отличное предложение! – радостно заметил купец. – Ты не согласен, дружище Фриц?
– Надо подумать, ваша честь. Так это, выходит, вы предлагаете мне выпороть его, прежде чем вышвырнуть на улицу?
– Именно в таком порядке. Видишь, Омар, насколько улучшилось твое положение? Мы уже сбавили сумму до каких-то двадцати талеров.
– Ну уж нет! – возмутился Фриц. – Вы включили пятерку за ночлег сегодня, а он этого не получит. Так что пусть будет пятнадцать. Спускай штаны, ворюга, а потом проваливай.
– Всего пятнадцать! – восхитился купец. – Сущий пустяк. Ба, да моя голубка на утренние покупки тратит больше! Разве не так, дорогая?
Актриса изобразила на лице улыбку.
– Ты так добр ко мне, любовь моя! – Она склонилась к нему, чтобы обнять, и чмокнула его в щеку.
Моя спина уже вполне прожарилась, но я боялся отодвигаться от огня, по крайней мере пока положение мое не станет более определенным. Вьюга завывала за стеной еще громче. Весь дом содрогался под порывами ветра, и тени на стенах угрожающе кривились. Я отчаянно нуждался в спасительном озарении, но мои обыкновенно бойкие мозги упрямо оставались тупыми как пробка.
– И мы договорились, что стоимость плаща и башмаков как раз составляет пятнадцать талеров, – продолжал купец. – Так что нашему хозяину достаточно осуществить порку, и тогда с вопросом о собаке будет покончено раз и навсегда… Я ничего не пропустил, а, Меняла Историй?
– Развлечение, – спохватился я. – Развлекая благородное общество, я обыкновенно ожидаю компенсации, а вы сейчас получаете удовольствие за мой счет, даром.
Его глаза, казалось, потемнели. Он прикусил пухлую губу, как ломоть бифштекса с кровью.
– Конечно. Пожалуй, стоимость кружки пива на дорогу будет вполне справедливой компенсацией.
– У меня предложение, – объявила скрипучим голосом старая дама.
Все почтительно посмотрели в ее сторону.
– Сударыня? – пробормотал солдат.
– Не тот ли это Омар, про которого говорят, что он лучший в мире рассказчик?
– Так утверждают другие, – поспешно сказал я, – но никак не я.
Глаза, уставившиеся на меня, напоминали мне два янтаря.
– Так ты отрицаешь это?
– Я не вправе выносить такое суждение! – Я пошевелился, чуть отодвинув спину от огня. – Я не могу слушать себя самого так, как слушаю других. Таким образом, я не в состоянии сравнивать.
– Но разве реакция публики не дает тебе возможности сравнивать? Впрочем, это не важно. Я не собираюсь карабкаться по этой лестнице наверх в ледяную спальню до тех пор, пока не стихнет пурга. Я останусь здесь! И, думаю, многие со мной согласятся.
– Действительно! – задумчиво произнес купец, хотя рука его скользнула на бедро его спутницы. – Полагаю, это самое теплое место в доме. Так вы, сударыня, предлагаете позволить Омару развлечь нас одной из своих баек?
Она усмехнулась – звук напоминал шорох змеи в сухих листьях.
– Я предлагаю состязание! В конце концов, у нас здесь сегодня еще один профессионал. – Старая карга вытащила из муфты костлявую кисть и ткнула длинным пальцем в менестреля.
Тот вздрогнул.
– Простите великодушно, госпожа, но я не в состоянии петь сегодня для вас, ибо… – Он оглушительно чихнул, сложившись чуть не вдвое.
– Нет, мы не просим тебя петь, трубадур. Но если я попрошу нашего хозяина приписать к моему счету еще кружку пива с пряностями, как ты считаешь, сможешь ли ты рассказать нам что-нибудь?
Он заметно просветлел.
– Вы очень добры, госпожа!
Она улыбнулась, прикрыв отсутствие зубов все той же костлявой рукой.
– А потом Омар может попытаться превзойти твой рассказ! А мы все будем судьями.
Старая жаба умело пользовалась своим возрастом и положением: никто даже не пытался возражать ей. Я решил, что она, возможно, и не так ядовита, как может показаться. Моя жизнь продлевалась по меньшей мере на полчаса.
– Замечательное предложение, сударыня, – произнес солдат. – Однако ночь еще только начинается. Почему бы нам не продлить состязание?
Она подозрительно покосилась на него.
– Что это вы задумали, капитан?
Я решил, что они знакомы и он, судя по всему, состоит у нее на службе. Я с трудом мог представить ее верхом, а из всех присутствующих он один мог быть ее кучером.
– С позволения нашего хозяина, сударыня, я предлагаю, чтобы каждый из нас рассказал по истории. И после каждой этот Омар должен будет предложить свою историю. Мы будем голосовать по каждой паре.
– Ага! Вы говорите, как настоящий стратег! А если он проиграет?
– Как только он проиграет, состязанию конец. Мы все отправимся спать, предоставив хозяину вымещать свою скорбь по безвременно погибшему животному и после этого вышвыривать Омара из дома, на что у него есть все права.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87