Верноместь был провозглашен царем Междуморья, известного с тех пор под названием Верлия, и…
– Это не так, – заявил нотариус.

14. Спор

– Болван! – вскричал я. – Ты меня перебил!
– Вы искажаете факты, – отшатнувшись от меня, ответил законник.
– Ты проклятый, вшивый словоблуд! Вот возьму тебя за горло, пока все угри не повылезают из твоего длинного носа! Я рассказываю историю, от которой зависит моя жизнь, а у тебя хватает наглости совать свой…
– Господа! – буркнула старая дама. – Вмешательство было невоспитанным, ответ – излишне эмоциональным. Продолжай свою недоказуемую сказку, майстер Омар.
– Недоказуемую сказку? Как вы можете судить? И как мне теперь восстановить тот настрой, то волшебство, ту тайну, то безошибоч…
– Ну, ты, трепло! – перебил купец, который успел проснуться и теперь кисло созерцал меня со своего кресла у огня. – Ты уже не в первый раз намекаешь на то, что этот твой «Гомер», или как там его, – что это ты сам и был, двести лет назад. Ты считаешь нас слишком доверчивыми или суеверными, поддающимися запугиванию настолько, что мы спасем тебя от законной расплаты? Не забывай, ты всего лишь убийца собаки и незадачливый конокрад, и все твои хитроумные намеки насчет бессмертия не спасут твою задницу от мороза за дверью… Прошу прощения, майне дамен.
Актриса ухмыльнулась.
– Мне казалось, мы договорились, – холодно ответил я, – что мое имя на протяжении столетий использовалось для обозначения сказителей. Одного из них, участвовавшего в описанных событиях, я и имел в виду.
– Ты сказал «мы»! – заявила актриса.
– Я мог увлечься сюжетом и перейти к рассказу от первого лица. Такое бывает.
Гвилл бросил на меня тревожный взгляд, хотя мне казалось, что его-то я убедил более, чем остальных.
– Мне кажется, мы можем позволить майстеру Омару продолжать, – прохрипел он.
– Я отказываюсь! Этот раунд состязания надо объявить ничейным и аннулировать.
Старый солдат улыбнулся, как кот, сожравший особо жирную канарейку.
– С каких это пор правила устанавливаются победителями?
– Если майстер Омар так убежден в своем бессмертии, – едко заметила актриса, – не понимаю, почему же тогда его так беспокоят враждебные намерения нашего хозяина?
Я никогда не утверждал, что нечувствителен к боли. Кроме того, доказать, что ты смертен, можно только одним способом – именно поэтому я никогда и не пытался этого сделать.
Ухмыляясь, Фриц поднялся с места.
– Пожалуй, пойду принесу дров, майне дамен унд геррен. Надеюсь, стук топора или вой волков в лесу не потревожат вашего разговора. – Он взял меня одной рукой за шиворот и без усилий оторвал от пола. – Пожелай господам доброй ночи, Омар.
– Минуточку! – Старуха пристально посмотрела на нотариуса; бледный лоб ее морщился как пенка на горячем молоке. – Что именно смутило тебя в небылицах майстера Омара?
Небылицы! Если б я мог дышать, я бы не преминул возмутиться подобному утверждению.
Законник облизнул губы.
– Он опустил в своем рассказе любопытные события, имевшие место между военными действиями и основанием Верлийского царства.
Я издал возмущенный хрип.
– Опусти его на пол, трактирщик! – приказала старуха.
Фриц опустил меня так, чтобы ноги мои касались пола.
– Я как раз собирался рассказать об этом, – просипел я; голос мой при этом не уступал голосу менестреля.
– Значит, теперь уже не расскажешь, – заметил Фриц и снова поднял меня.
– Что тебе известно об этих событиях, майстер? – Старуха смотрела на нотариуса с открытым недоверием.
В его усмешке было мало юмора, зато полным-полно хитрого самодовольства.
– Эта информация не открывается просто так, сударыня.
Купец одобрительно ухмыльнулся:
– Майстер Тиккенпфайффер является неплохим знатоком этого вопроса. Он изучал его по моей просьбе.
– Неужели? – Старая карга переглянулась с солдатом. – А ты, Омар, знаешь ли ты что-нибудь об этом? Омар? Трактирщик, будь добр!
Снова Фриц опустил меня так, чтобы ноги мои коснулись пола. Я перевел дух и даже ухитрился слегка кивнуть. До сих пор до меня не доходило, что нотариус как-то связан с бургомистром и его в высшей степени одаренной невестой, но в данный момент у меня были другие причины для беспокойства. Например, то, как Фриц молча сжимал воротник своей старой куртки.
Старуха снова контролировала ситуацию в помещении.
– Тогда, возможно, ты поделишься с нами вашими познаниями, майстер Тиккенпфайффер? И мне кажется, мы можем позволить Омару дополнить его – на случай, если ему известно что-нибудь существенное.
Фриц сунул меня обратно на лавку. Я сидел, открыв рот, как выброшенная на берег рыба. Фриц шагнул к камину и бросил в огонь последние два полена, потом вернулся на свое место, не спуская с меня хищного взгляда.
Я вспомнил, как мой старый друг Благонрав Суфский всегда советовал возлюбить врагов своих, но желательно на безопасном от них расстоянии.
Купец откинулся назад, вытянув ноги и сложив руки на пузе. Актриса напустила на себя самое скромное свое выражение – то есть напоминала не свернувшийся еще сыр. По мере того как сознание возвращалось ко мне, я начинал ощущать в помещении новую напряженность. Солдат держался начеку; даже маленькая служанка стиснула пальчики так, что они побелели. Выходит, не один я никак не соотносил до последнего момента нотариуса с этими двумя.
– Если мой клиент пожелает, чтобы я изложил суть дела, – чопорно заявил законник, – я могу поведать некоторые факты в доступной интерпретации. Вам они могут показаться несколько странными, однако прецеденты заграничной юриспруденции, вне всякого сомнения, отличаются от порядка, заведенного в цивилизованных краях вроде… – Он слегка закашлялся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87