Включать скорость и давать задний ход не было никакого смысла — приводные колёса висели в воздухе. Я нажала на тормоз. Движение только на секунду остановилось, а затем Бугор снова, уже с включёнными тормозами поволок нас к неминуемой гибели под колёсами грузовиков, которые, мигая фарами и тревожно сигналя, проносились мимо. Видит бог, если бы не Ольга, я бы выскочила, и черт с ней, с Зулией, пусть погибает от рук своего знакомого. Но я не могла бросить умирающую девушку и потому сидела, отчаянно выворачивая руль в сторону, и смотрела на приближающуюся смерть. Этот чудовищный амбал, видя, что машина сворачивает, поднял ещё и левый бок. И когда уже весь капот оказался на асфальте, а один грузовик чудом не сшиб нас, вильнув в последний миг в сторону, вот тогда-то я, несчастная дура, вспомнила про пистолет, который бросила между сиденьями. И всадила через заднее стекло оставшиеся пули в эту поганую, ухмыляющуюся и рычащую, ненавистную уголовную рожу. Его отбросило назад, и он исчез из виду.Машина сразу встала на четыре колёса, и, уже не обращая внимания на приближающийся автобус, я дала по газам и выскочила у него перед носом на дорогу. Пропади они пропадом, такие напряги!…Неприятности начались у первого же поста ГАИ на самом въезде в Москву. Несколько гаишников проверяли машины, рядом топтались смущённые водители. Молоденький сержант, лениво прохаживающийся с жезлом и автоматом на освещённом пространстве перед будкой, махнул мне, видать от нечего делать, палочкой, и я была обязана остановиться. И потом мне пришлось бы долго и нудно объяснять, почему у меня нет ни прав, ни документов на машину, по какому праву на заднем сиденье умирает девушка и как так получилось, что в багажнике лежит связанная Зулия с раздроблённым пальцем. Да мне проще было его убить!Ни того, ни другого мне делать не хотелось. К тому же Ольга словно бы видела все происходящее и тихонько застонала, и тогда я, мигнув фарами, просто проехала мимо, не сбавляя и не прибавляя скорости. Он тут же что-то закричал, показывая на меня, все засуетились, сорвались с места и начали запрыгивать в свои машины. Пусть прыгают, мне главное — успеть до больницы добраться, а там уже будь что будет. Я прибавила газу. Но далеко уехать не успела — впереди показались мигалки, завыли сирены, я увидела, как дорогу перекрыли двумя милицейскими «Жигулями», из них повыскакивали милиционеры и направили в мою сторону автоматы. Сзади все пространство было запружено огнями машин, приближавшихся на большой скорости. Я бы, конечно, могла попрыгать через бордюры, по тротуарам и как-нибудь сбежать, если бы не Ольга — она бы не выдержала такой тряски. Яростно выругавшись, я сбавила газ и остановилась. Ко мне тут же бросились три здоровенных молодца в бронежилетах, держа моё лицо на мушке, распахнули дверцу, и один удивлённо крикнул:— Мужики, это баба!Видимо, они, заметив издалека мужской пиджак, приняли меня за мужчину.Милиционер вдруг дико заорал:— У неё пистолет!!!Я недоуменно уставилась на него, а потом запоздало вспомнила про пистолет, который бросила на переднее сиденье рядом с собой. Он так и лежал там, разряженный и бесполезный, притягивая взгляды воинственных милиционеров.— Брось оружие!!! — закричали мне. — Руки на затылок! Вылезай из машины!Я молча повиновалась. «Опель» уже окружили со всех сторон, злые глаза недобро поблёскивали, и я чувствовала, что малейший неверный шаг может стоить мне жизни — они были готовы стрелять. Сцепив руки на затылке, я медленно выбралась наружу, меня тут же грубо схватили за воротник, толкнули лицом на капот, расставили ноги и начали обыскивать, причём очень грубо и бесцеремонно.Все засуетились, кто-то уже полез в машину и что-то там делал с Ольгой. Кто-то кричал в рацию.— Послушайте, в машине человек умирает, — взмолилась я. — Её срочно в больницу нужно.— Заткнись, шалава! — Я получила ощутимый тычок под ребра, но не заткнулась:— Сам заткнись! Вызовите «Скорую», а потом делайте со мной что хотите!Мне сцепили руки наручниками за спиной и поволокли к «жигуленку». Я беспомощно оглянулась на «Опель» — они вытаскивали несчастную девушку, как куклу, словно не видели, что она вся изранена и почти не дышит. Ублюдки!Какой-то лейтенант с ненавистью выдохнул:— Гляньте, что она с ней сделала, стерва! — Он обжёг меня злобным взглядом. — Я такого ещё не видел. Тут кто-то открыл багажник.— Во, тут ещё одна!!! Связанная!— Ну, стерва, теперь не отвертишься! — процедил волокущий меня амбал. — И зачем только такие на свет рождаются.Когда меня уже втолкнули в «жигуль», я с облегчением услышала, как кто-то по рации вызывает «Скорую». На сердце сразу полегчало, и я даже улыбнулась, зажатая между двумя здоровяками на заднем сиденье. Сидящий за рулём сержант увидел это в зеркало и с изумлением констатировал:— Да она маньячка, братцы. Гляньте, лыбится ещё…— Уже все, долыбилась, — прорычали справа. — Давай, Витек, погнали.Витек завёл мотор и стал разворачиваться. По обе стороны от заграждения стояли, мигая фарами и сигналя, гражданские легковушки. Витек вырулил на встречную полосу и уже начал разгоняться, как заработала рация и кто-то сердито сказал:— Шестнадцатый, ну-ка вернись на минутку.— Что ещё, — недовольно пробормотал Витек, затормозил и повернул к «Опелю». Где-то послышалось завывание «Скорой», потом она вылетела из-за машин и затормозила одновременно с нами. Оттуда выскочили два санитара и начали укладывать на носилки бесчувственную Ольгу. Зулия уже стояла рядом с багажником, сверкая злыми глазами, и молчала, как затаившаяся кобра, не глядя на спрашивавшего её о чем-то милиционера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135