Струйка брызнула, затвердевая и превращаясь в стальную нить. Вскоре я, приподняв поэта над полом, обмотал его с головы до ног липким коконом.Я победил воина-поэта!Скраерское зрение покинуло меня, и я вернулся в реальное время. Я сел, прислонившись к каучуковому дереву, обессиленный, ликующий и напуганный. Давуд постепенно восстанавливал власть над своими мускулами. Либо он получил гораздо меньшую дозу, чем Соли, либо его ускоренный обмен веществ уже удалил яд из организма. Соли оставался оцепеневшим и неподвижным, как робот.— Как мне его освободить? — спросил я Давуда.— Освободи сначала меня, — сказал он, с трудом ворочая челюстью. — Пожалуйста.Шутит он, что ли? Я не видел ни малейшей причины его освобождать.— Воин-пилот, скраер-пилот — ты меня слышишь? У нас на Квалларе свой кодекс чести. Освободи меня и верни мне нож или убей меня сам — я должен умереть.В его голосе не было даже намека на обман. Воин-поэт не должен пережить позор, который несут с собой поражение и плен. Я был уверен, что, если освобожу его, он тут же вгонит нож себе в глаз, поразив мозг — именно так должен убить себя воин-поэт, когда приходит его время. Все существо Давуда выражало волнение. Будь он деваки, он прибег бы к времени узва, или взволнованного нетерпения, чтобы показать всю меру потребности исполнить этот свой долг.Я нагнулся и подобрал его нож, облепленный влажной землей. На оливковой шее поэта пульсировала большая артерия. Я мог бы легко убить его, как деваки добивают раненого шегшея. Зачем отказывать ему в его наивысшее мгновение?— Я мог бы убить тебя, — сказал я.— Пожалуйста, пилот. Сделай это.— Я прямо-таки должен тебя убить.— Я слышал, тебе это не в новинку.Я колебался, соскабливая ногтем грязь с ножа. В глазах воина-поэта был страх.— Убей меня быстро, — сказал он.— Выходит, убивать легко?— Легко, пилот. Ты должен это знать. Скорее же, пока момент не прошел.Я боялся убить его, а он боялся моего страха. Боялся, что я его не убью и он упустит свое наивысшее мгновение. Тогда он будет обречен на давящую серость повседневной жизни, а это единственное, чего страшатся все воины-поэты — теперь я это понимал. Ну а если я помогу ему перейти на ту сторону, как он просит? Тогда он будет мертв, как камень, и никакие возможности уже вовек не смогут осуществиться.— Нет, — сказал я. — Не могу.— Чтобы жить, я умираю — ты ведь знаешь эту нашу поговорку, пилот. Когда я умру, я буду жить снова — вечно.— Будь ты проклят вместе со своими парадоксами!— Да, это парадокс Ханумана-Орландо.— Так у него и название есть? — поигрывая ножом, спросил я.— Да. Воин Иван Хануман и великий поэт Нильс Орландо, основатели нашего ордена, понимали изначальный парадокс существования. И нашли выход.Со стороны спинакера донесся стон. Кадык Соли ходил вверх и вниз, но говорить он не мог.— Что же это за выход? — спросил я.— Если вселенная постоянно повторяется, то никакой смерти нет. Бояться нечего. Момент возможного переживается вновь и вновь, вечно. Дай мне нож, и я покажу тебе. Мы будет переживать этот момент миллиард раз.— Не верю я в вечное повторение.— В это мало кто верит.Я не стал ему говорить, что скраеры и мнемоники, все как один, верят, что вечное повторение — это ритм вселенной, и заявил:— Это философия абсурда.— Да, но это единственный способ разрешить парадокс, потому мы в нее и верим.Глаза щипало. Я потер их и занес туда еще больше грязи, вызвав обильное слезотечение.— Вы добровольно верите в философию, которую сами признаете абсурдной? Это еще абсурднее.Соли застонал и пошевелил губами, силясь что-то сказать. Нас он скорее всего не видел, поскольку не мог повернуть голову.— Да — когда страха больше нет, мы сами выбираем, во что нам верить.— Но верить в абсурд? Как это возможно?— Возможно, потому что парадокс решается только так. Потому что это дает нам силу жить и умирать. Потому что это успокаивает.Я попробовал нож большим пальцем — он был очень острый.— Не понимаю, как можно верить в невозможное, сознавая, что оно невозможно.— И все же я верю, как верят все воины-поэты, что вот этот момент нашего спора будет повторяться бесконечное количество раз. А когда ты убьешь меня или доверишь эту честь мне, моя смерть тоже будет повторяться снова и снова — как уже было миллиард миллиардов раз.— Миллиард миллиардов — это даже не приближение к бесконечности.— Да? Ну что ж, я ведь поэт, а не математик.Я рубанул ножом по одной из веток каучукового дерева, и она с тихим чмоканьем отвалилась. Я тут же почувствовал вину и зажал большим пальцем сочащуюся рану.— Я не могу разделить с тобой твою веру. Дав тебе умереть, я дам умереть самому чудесному, по твоим же словам — полноте твоей жизни.— Нет. Момент будет жить вечно.— Нет. Когда свет гаснет, становится темно.— Не бойся, пилот.— Мы кружим около слов друг друга, как двойные звезды.— Убей меня.— Если я это сделаю, что будет с моей матерью? Ведь ты ее мимировал? Нет уж, ты будешь жить и скажешь мне, как ей помочь.Я почесал нос. Я не хотел его убивать еще и по другой причине: я хотел узнать, что происходит с человеком, чей мозг заражен вирусом, хотел узнать об узком лезвии между жизнью и смертью.— У Лао Цзы есть одна хайку, — сказал я. — «Физическое мужество дает человеку возможность умереть, моральное мужество дает возможность жить».Он ответил мне улыбкой, полной юмора и иронии.— Ты умный человек, пилот.Я посмотрел на Соли, извивающегося в своем коконе, и сказал:— Когда воин-поэт обездвиживает свою жертву, он, кажется, читает ей стихи? И если жертва способна закончить строфу, он обязан ее пощадить — это правда?— Правда.Я склонился над ним, лежащим, уловил идущий от него апельсиновый запах и сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191