– Я думаю, военный министр и генерал Обручев достаточно продумали план наступления, – заметил Тотлебен. – У меня лично он не вызывает сомнения.
– Если государь за зимнюю кампанию, то мне приходится согласиться, – подал голос великий князь. – Детали главный штаб уточнит.
Непокойчицкий закивал. Александр поднялся:
– Итак, господа, принимаем.
Широкие проспекты аристократического Санкт-Петербурга, каналы и каменные арки мостов, прямой, украшенный дворцами и особняками, сияющий витринами магазинов и ресторанов шумный Невский, великолепные соборы и Летний сад с мраморными скульптурами, Александровский столп и Зимний…
Но был и рабочий Петербург. Петербург заводов и фабрик, бараков и задворок, трактиров и кабаков, Петербург работного люда.
Декабрьским студёным утром на Патронном заводе в Санкт-Петербурге случился взрыв. Убитых вынесли на снег, раненых увезли в больницу. На Патронном остановили работу. Взрыв потряс рабочую окраину столицы. Хоронить погибших собрался рабочий люд Санкт-Петербурга. Запруженными улицами до самого Смоленского кладбища на руках несли рабочие своих товарищей.
Молчаливо наблюдали процессию наряды полицейских и жандармов. И даже когда у могил ораторы говорили о тяжкой доле работного люда и желаемой свободе, не осмелились разогнать демонстрантов…
Когда об этом стало известно в Главной императорской квартире, Александр II высказал явное неудовольствие действиями департамента полиции и жандармского корпуса.
– Сей гнойник, – заявил царь, – необходимо было вскрыть хирургическим скальпелем, дабы зараза не распространилась вглубь и вширь. Вперёд загонять скот в хлев надлежит нагайкой. Мало – оружием. Беспощадно. В России рабочих рук достаточно. Сие передайте Николаю Владимировичу Мезенцову. Он шеф жандармов и начальник Третьего отделения. Надеюсь, к моему возвращению в Петербург жандармы и полиция проявят пристрастие в наведении порядка в государстве. Передайте Николаю Владимировичу: я требую покончить с деятельностью нигилистских организаций «Земля и воля» и «Народная воля», ареста их членов и суда над ними. И ещё, господа, в Болгарии, нам известно, есть весьма подозрительное и противоестественное общество «Молодая Болгария». Дабы не допустить до смуты и речей крамольных, кои на умы российские воздействовать смогут, я повелел учинить догляд за поведением не только российского люда, солдат и офицеров, но и общества болгарского, поручив сие князю Владимиру Александровичу Черкасскому, а ему в подчинение нарядили особый отряд жандармов. Однако мне стало известно: некоторые офицеры недоброжелательно относятся к столь важному и нужному учреждению, коим руководит князь Черкасский. Владимир Александрович жаловался на начальника разведки Артамонова. Передайте полковнику моё неудовольствие.
Гвардия дислоцировалась в Ловче и окрестностях. Гвардейцы получали недельный паёк сухарей, мылись в банях, переодевались в чистое бельё, полковые священники служили молебны.
За ротами закрепили по орудию, выдали лямки. Гвардейцы пошучивали:
– Нуте, братцы, где кони не вытянут, российский солдатик сдюжит.
Зарядные ящики и фуры, чтобы не служили помехой, велено оставить. За отрядами следовали санитарные двуколки.
В горнице приземистого кирпичного дома Гурко излагал перед подчинёнными генералами предстоящую диспозицию. Иосиф Владимирович ходил по горнице, говорил собранно, лаконично.
– Господа, – Гурко остановился, разгладил раздвоенную бороду. – Перед нами поставлена важная задача начать первыми. Выйти к Софии, овладеть ею. В дальнейшем, повернув на восток, продвигаться вдоль южного склона Балкан и помочь отбросить турок от Шипки… Неприятель ожидает от нас лобового удара по арабконакским позициям, здесь он изготовился, а мы предпримем обходной манёвр. Однако, господа, обход арабконакских позиций правым флангом чреват опасностью. Турки отойдут к Софии, и тогда может повториться Плевна. Мы избрали левофланговый манёвр. Вам, генерал Раух, предопределено возглавить авангард.
Невысокий плотный генерал с седыми висками поднялся. Гурко продолжал:
– В вашем распоряжении тринадцать батальонов, одиннадцать сотен и двадцать орудий. Выступите 8 декабря из Врачеша в Чурьяк, через Потоп, Телешкицу, Стольник, спускаетесь на Софийское шоссе и, повернув на восток, выходите к Малине. Через Пирот устанавливаете связь с сербской армией… Вслед за авангардом последует генерал Карлов. При нём восемь батальонов, пять сотен и шестнадцать орудий.
Генералы, чьи имена называл Гурко, поднимались, слушали внимательно.
– Второй эшелон из десяти батальонов и восьми орудий выступает сразу же за первым. Командует генерал Филосов. Вам двигаться к Стольнику…
Общее командование главными силами возлагаю на начальника 3-й гвардейской пехотной дивизии генерала Каталея. Ваше наступление, генерал, обеспечивается поддержкой справа колонны генерала Вельяминова. Он пройдёт через Умургачевский перевал… Слева, у перевала Бабы-Горы, следует колонна генерала Дандевиля…
Вам, генерал Криденер, приданы отряды генералов Шувалова, Блока, Шильдер-Шульднера и принца Ольденбургского. Общая численность вашего отряда тридцать пять пехотных батальонов, тринадцать эскадронов, две казачьи сотни при восьмидесяти шести орудиях. Задача: сковать турецкие войска у южных выходов Златницкого перевала, демонстрируя с фронта арабконакские позиции…
Заглушив последние слова генерала, с песней, присвистом прошёл улицей пехотный батальон. Иосиф Владимирович замолчал, прислушался:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213