– Ваше высочество, я пока не готов к столь категоричным суждениям, – ответил Тотлебен. – Позвольте мне ещё и ещё раз всё взвесить, чтобы высказать свой план государю и вам.
Великий князь недовольно поморщился:
– Ваше право, генерал. Его величество возложил Плевну на вас…
На следующий день Тотлебен, теперь уже без главнокомандующего и Непокойчицкого, лишь в сопровожении князя Имеретинского, участвовавшего во всех прежних штурмах Плевны, сделал глубокую рекогносцировку.
Его вывод Александру II носил обоснованный характер: штурма четвёртого не будет, требуется правильная осада. На что император ответил по-французски:
– Вполне согласен. Покончить можно одним терпением.
Собрав командиров дивизий и полков, генерал Тотлебен повторил слова, сказанные императору, и тут же приказал немедленно отрыть для солдат тёплые землянки и построить бани.
– Наши потери, – заявил он, – происходят не только от пуль вражеских и картечи, но и от хвори и нечистот. Солдат должен быть здоров и чувствовать о себе заботу отцов-командиров. Я по рождению немец, но чту завет генералиссимуса Суворова: «В здоровом теле – здоровый дух».
Рана затянулась быстро, недели за три. Стоян часто ходил на прогулку, даже забрёл однажды в маленький ресторанчик, переполненный штабными офицерами. Ни одного знакомого лица. Узунов выпил сухого вина, съел жареной баранины, острой от красного перца, и снова – на улицу.
Живописный древний город Вылко-Тырново неповторим. Высокий холм Царевец огибает каменистая Янтра. Обрывистые берега. На холме старые крепостные башни с зубцами и бойницами, замок последних болгарских царей и резиденция патриарха.
Янтра разделила город на несколько частей, соединённых между собой каменными мостами.
Богат город. Церкви и монастыри, мечети и базары, торговые лавки и мастерские ремесленников. На тихих улочках питьевые фонтанчики – чешмы, дома, увитые плющом и виноградом, тенистые сады. Выздоравливающие солдаты бродили по узким улицам Тырново, где и всадникам не разъехаться, любовались неведомой, чужой жизнью. Нередко их зазывали в гости.
Как-то Стояна окликнули на улице:
– Господар, аз прошу ко мне в дом.
Поручик обернулся. Перед ним стоял болгарин в узких белых штанах, отделанных по швам чёрной тесьмой, в белой тёплой куртке, из-под которой проглядывала расшитая тёмными нитями рубаха, а на ногах поверх цветных шерстяных носков мягкие постолы-цирвули.
Сняв высокую барашковую шапку, болгарин поклонился с достоинством:
– Прошу господаря офицера отгостить в моём доме.
Взгляд у болгарина открытый и добрый. Стоян не посмел отказаться.
Они вошли в просторный красного кирпича двухъярусный дом под четырёхскатной крышей, поднялись по крутой лестнице в верхнюю комнату, «горную кышту», как сказал хозяин, служившую и столовой и гостиной, с очагом, навесными полками и буфетом у стены, уставленным разной керамической посудой.
Здесь поручика встретила хозяйка, высокая немолодая женщина в тёмном шерстяном сукмане, расшитом по груди и подолу цветным шнуром, споро накрыла стол.
Болгарин Мефодий оказался владельцем крупорушки. Пока поручик и хозяин выпили по стопке виноградной раки и закусывали ломтиками овечьего сыра, хозяйка поставила на стол запечённого в тесте ягнёнка…
Угощая Стояна, Мефодий расспрашивал о России. От поручика не укрылось: хозяина беспокоит будущая судьба Болгарии. Ну, как уйдут братушки и снова вернутся турки?
Узунов, как мог, объяснил Мефодию, что русское воинство пришло на Балканы дать свободу болгарам и помочь им восстановить свою государственность…
В госпиталь Стоян возвратился к полудню. Офицеры играли в шахматы, читали. Госпитальная офицерская палатка человек на тридцать, ни одного свободного топчана.
Приняв микстуру, Стоян задремал. Его разбудил знакомый голос:
– Здесь ли поручик Узунов?
Стоян встрепенулся, узнав капитана Николова. Они обнялись.
– Я за тобой. Собирайся. Главный врач тебя отпускает.
– Позволь: зачем и куда?
– Тебя ждёт дядюшка Марко, он отвезёт тебя в Систово, к тётушке Параскеве. Ты получил отпускной билет на две недели.
– Но…
– Без лишних слов, поручик. Где твои вещи?
У госпиталя стояла лошадь, впряжённая в маленькую рессорную коляску, возле которой топтался дядюшка Марко.
Николов помог поручику усесться, дядюшка Марко взгромоздился на облучок, разобрал поводья.
– А ты, Райчо, разве не едешь? – удивился Узунов.
– Я-то не ранен. – И поманил Стояна пальцем. Узунов наклонился. Райчо загадочно усмехнулся: – Кланяйся Светозаре.
Чем ближе Систово, тем сильнее волновался Стоян. Дядюшка Марко догадывался, какое состояние у его седока, и старался помалкивать. Отвечал, если русский офицер его о чём-то спрашивал.
Узунову старик на облучке, бесспорно, нравился. Дядюшка Марко сутулился, попыхивал вишнёвой трубочкой, время от времени тыльной стороной ладони приглаживал седые вислые усы.
– Как же трудно жилось болгарам под господством Порты, – сказал Стоян.
Дядюшка Марко вытащил из зубов трубочку, повернул голову к офицеру.
– Здесь, – он повёл рукой вокруг, – вся земля, все Балканы – наша Стара-Планина – политы нашим потом и кровью, синко. Болгары платили налог Порте за всё: и что не брали нас в военную службу, и что у нас рождались дети; мы платили подушный налог и за то, что женимся или не хотим иметь семью.
Говорил дядюшка Марко не торопясь, чтобы молодой офицер понял его. Иногда вставлял русские слова…
– Мы платили налог за всё. У крестьянина забирали половину урожая. Сборщики пересчитывали снопы ещё в поле… Куришь табак или пьёшь ракию – плати.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213