Лицо Стэплтона начало подергиваться.— Вы доставляете мне массу неудобств, Селби.— Весьма сожалею, — без тени раскаяния произнес прокурор.— Я хотел обсудить с вами еще кое-что, — сказал Стэплтон. — Признаться, это момент столь деликатный, столь сугубо личный, что я едва смог поверить своим ушам, когда Инее изложила мне факты.— Вы имеете в виду мои расспросы относительно бутылки виски?— Да, именно. Не соблаговолите ли объяснить, кто позволил использовать вверенную вам власть для копания в личной жизни человека моей семьи?— Я просто пытался установить, где и кем была куплена интересовавшая меня бутылка виски. В процессе расследования выяснилось, что двенадцать бутылок именно этой марки приобрела ваша дочь в качестве подарка ко дню вашего рождения.— И что вы усматриваете здесь противозаконного?— Абсолютно ничего.— В таком случае я не могу понять, какое вам может до этого быть дело.— Я веду расследование, — ответил Селби.— Расследование чего?— Попытки совершения убийства.— Лучше бы вы побольше интересовались преступлениями, которые действительно были совершены, а не будоражили личную жизнь граждан во имя преступлений, которые якобы могли иметь место.— Возможно, — вежливо согласился Селби. — Однако у каждого из нас своя сфера деятельности, и ни вы, ни я не нуждаемся в советах, как ее лучше организовать.Краска бросилась в лицо Стэплтону, но его голос остался ровным.— Боюсь, Селби, что вы совершенно утратили политическую осмотрительность. Похоже, избрание на низкооплачиваемый пост в довольно непримечательном графстве слегка вскружило вам голову.— Давайте не будем блуждать вокруг да около и перейдем к делу, — предложил Селби. — Итак, что стало с теми двенадцатью бутылками виски, которые подарила вам дочь?— Так ли понимать, что вы допускаете, будто это я отнес бутылку виски в коттедж и отдал ее из сострадания нищему бродяге, единственная заслуга которого заключалась в том, что он собирался отправить кого-то на тот свет и чья семья состояла из дочери, отличавшейся такой низкой нравственностью, что она приняла рождение незаконного ребенка как благо?— Это надо понимать так. — произнес Селби, широко расставив ноги и подняв подбородок, — что я хочу выяснить, что произошло с теми двенадцатью бутылками виски, которые вам подарила ваша дочь.— Как ни странно, — ответил Стэплтон, — я могу отчитаться за каждую из них. Две я взял с собой в поездку. Четыре остались дома. Остальные шесть были выпиты мной и моими друзьями.— Вы в этом уверены?— Абсолютно.— К моменту вашего отъезда невыпитыми оставались только шесть бутылок?— Совершенно верно.— Я не хотел бы казаться назойливым, мистер Стэплтон, — произнес Селби, — но для меня в высшей степени важно выяснить происхождение обнаруженной в коттедже бутылки виски. Обстоятельства, похоже, указывают, что она из вашего запаса.— Меня не интересует, на что указывают обстоятельства, — возразил Стэплтон. — Это невозможно.— А вы не допускаете, что на ваше виски мог покуситься Джордж?— Ерунда! — воскликнул Стэплтон. — У него достаточно денег, чтобы купить себе спиртное.— Когда были выпиты шесть упомянутых вами бутылок? — спросил Селби.— День моего рождения был около полутора месяцев назад. Месяц назад я отправился в поездку. Насколько я помню, четыре бутылки были выпиты сразу на моем торжестве. Две другие я забрал в кабинет и принимал личное участие в их опустошении… Мистер Селби, скажите, почему вам так не терпится повесить, ответственность за эту бутылку на Джорджа?— Я вовсе к этому не стремлюсь, — ответил Селби. — Я лишь хочу выяснить, откуда она взялась в коттедже. Я хочу узнать, кто находился в комнате с Уоткинсом незадолго до его смерти. А узнав это, я смогу ответить, кого Уоткинс собирался убить.— И насколько вперед продвинется благосостояние графства, когда вы все это установите? — с сарказмом произнес Стэплтон.— Не знаю. Я служитель закона, я не шаман. По крайней мере, дело будет закрыто, а мой долг — выполнен.— На мой взгляд, дело можно было закрыть, когда в результате несчастного случая несостоявшегося убийцу настигла смерть. Этакое поэтическое возмездие.— Лично я буду считать дело закрытым, когда все имеющиеся факты получат свое объяснение. А до тех пор буду продолжать расследование.— Знаете, Селби, — вяло произнес Стэплтон, — возможно, вам будет интересно узнать, что во время своей поездки я много контактировал с полицейскими комиссарами и чиновниками министерства юстиции, равно как и с представителями правоохранительных органов больших городов. Должен сказать по совести, что вы, стражи порядка в этих затерянных сельских общинах, избираемые на пост не из-за наличия у вас каких-либо соответствующих знаний, делающих вас способными распутывать преступления, а просто благодаря симпатиям населения, в подметки не годитесь этим маститым ищейкам. Так вот, они считают дело закрытым, когда устранена опасность для общества.Вы сделали этот разговор очень неприятным для меня лично. Вероятно, бремя власти, которой ваши налогоплательщики временно облекли вас, оказалось вам не по силам. Но у вас еще есть время одуматься. Не перечьте здравому смыслу и выслушайте мой последний дружеский совет: последуйте примеру этих более умелых и мудрых людей, этих богатых опытом профессионалов, досконально изучивших премудрости своего ремесла — оставьте это дело немедленно… И тогда мы забудем все, что произошло сегодня в этом кабинете.— Сожалею, мистер Стэплтон, — возразил Селби, — но у меня есть собственные, пусть даже несколько странные, взгляды на борьбу с правонарушениями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64