С тех пор как он уехал в Нью-Йорк, Джордж пустился в загул. Знаю, вы с ним учились в одной школе, играли в одной футбольной команде. Вы дружки. Но будет лучше, если ты зарубишь себе на носу, что не тебе тягаться с ним по этой части.Брэндон умолк. Блэйн не проронил ни слова.— Чем вы занимались в «Пальмовой хижине»? — спросил Дуг Селби.— Просто сидели, болтали.— Была выпивка?— Только пиво.— Куда ты направился, когда вышел оттуда?— Домой.— В котором часу?— Около двух. Глаза Селби сузились.— А во сколько ты туда пришел?— Часов в десять.— И на протяжении целых четырех часов ты просто сидел и потягивал пиво?— Ну, надо же было убить время.— С вами были девушки?Блэйн отрицательно покачал головой.— Только хостесса. Мы устроили мальчишник.— Вы приехали туда на новой машине Стэплтона. Как давно она у него появилась? — спросил Селби.— Две или три недели назад.— Он уже давал тебе ее покататься?— Нет.— Но ведь это был не первый раз, когда ты ехал в ней?— Да.— Почему он продал свою старую машину?— Не знаю. Наверное, она ему надоела. Он отдал ее почти даром. Всего за семь с половиной сотен.— Кому он ее продал?— Тому Каттингсу. Он учился с нами в одной школе. Теперь он в Миранд-Меса. Том случайно оказался в наших краях, а Джордж возьми да и продай ему свою колымагу.— За семьсот пятьдесят долларов?— Да, — ответил Блэйн, и в голосе его впервые за время разговора послышалось оживление. — Жаль, я не знал, что Джордж собирается сдать ее за такую цену. Шикарная была колымага, ярко-красная с белой полосой, с откидывающимся верхом, с нагнетателем… За такую любой, не торгуясь, выложил бы две тысячи.— И ты хотел бы купить ее, Росс? — спросил Селби.— Еще как!.. Да ради такой машины… Ах, да что об этом говорить? У меня все равно не хватило бы даже на один ее задний фонарь… Но штука была роскошная. Она так легко трогалась с места, словно…Селби перебил его:— Неужели ты не видишь, до чего докатился, Росс? Когда я говорю с тобой о твоей матери и о твоей обязанности помогать ей, ты сидишь с отсутствующим видом, но только речь заходит о машине, иметь которую по средствам лишь человеку состоятельному, как ты — весь внимание. Ты не видишь, что происходит вокруг тебя, витаешь где-то в облаках. Спустись же на землю! Я специально заговорил об автомобиле, потому что знал, какая от тебя последует реакция. Мне хотелось, чтобы ты увидел себя как бы со стороны.— Да, сэр, — приглушенно произнес парень.— Итак, чем ваша компания занималась в «Пальмовой хижине», Росс?— Ничем.Рекс Брэндон сказал:— Вы там играли в покер, ведь правда?— Ну, мы действительно слегка перекинулись картишками.— Кто принимал участие в игре? — спросил Брэндон.— Я не стану ни на кого доносить, — ответил Блэйн.— Стэплтон играл?— Его и спросите.— А как насчет хозяина, Оскара Триггса? Он был в курсе относительно покера?Блэйн начал что-то говорить, но умолк.— Я вовсе не хочу превращать тебя в осведомителя, Росс, — сказал Селби. — Единственное, для чего мне нужно это знать, так это чтобы уберечь юнцов от той западни, в которую угодил ты.Блэйн сидел молча, стараясь избегать встречи глазами с молодым прокурором.— Ну что же ты, Росс? — произнес Селби. — К чему запирательства?— За других можете не беспокоиться, — с горечью ответил Блэйн. — Силок был расставлен на меня персонально.— Почему именно на тебя? Блэйн поднял измученный взгляд.— Триггс хотел отделаться от меня, потому что я люблю Мэдж Трент.— Кто эта Мэдж Трент?— Хостесса.— Я думаю, — мягко сказал Селби, — что тебе следует рассказать нам обо всем подробнее, Росс.Блэйн сцепил кисти рук и принялся ломать пальцы. Он поднял заблестевшие глаза и сказал:— Хорошо. Я не стукач, но я не доставлю Триггсу удовольствия с Легким сердцем ставить меня под удар, не боясь отместки. Вы правы. Три или четыре раза в неделю по вечерам в «Хижине» устраиваются азартные игры. Есть профессиональный картежник, который специально приезжает туда из Лос-Анджелеса, когда наклевывается игра по-крупному. Он охотится за толстым кошельком, но иногда надирает и Стэплтона. Такую мелюзгу, как я, он большей частью не трогает. Порой нам даже перепадают кое-какие крохи, но это как плата за то, что мы помогаем ему, чтобы все выглядело как следует.Триггс знал, что в тот вечер я был на мели, и догадался, что в случае проигрыша мне придется раздобывать деньги кривым путем. Тут-то он и углядел возможность столкнуть меня на рельсы. Он пошушукался с профессионалом, и тот ободрал меня как липку.— Кто этот профессионал? — спросил Селби.— Карло Хендли.— А толстый кошелек?— Это бывший брокер по имени Морли Нидхэм. Он славный малый и играет чисто. Проигранные деньги его не тревожат, для него главное — приятно провести время. Он любит, вырвавшись из города, приехать в «Хижину» и скоротать вечер за картами. Обычно с ним бывает какая-нибудь подружка, которой он покупает десяток жетонов. Выигрыш остается ей, а уж если не повезет и она все спустит, он смотрит на это как добренький папочка. Он приятный человек и очень компанейский. Но этот Хендли свое дело знает. Думаю, у него есть наводчик. Как только в «Хижине» появляется Нидхэм, можете биться об заклад, что где-то через полчаса покажется и Хендли, и тогда игра начнется по-настоящему.Сперва я в таких случаях бросал карты, но как-то раз Хендли отвел меня в сторонку и сказал, что ему не нравится играть по мелочи и что если впредь я буду оставаться в игре, то он обещает, что мне не придется снимать рубашку, если она будет застегнута на все пуговицы. С этого все и началось. Мне шла хорошая карта, и я выигрывал у Нидхэма по нескольку долларов, в то время как Хендли пасовал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64