Не имея собственной земли, на которой можно было бы вести оседлый образ жизни, потому что ни один септ этого не допустит, они были вынуждены добывать свой хлеб любым доступным способом.
Пролетело несколько часов. Время от времени Форан мог ускользнуть в библиотеку, чтобы отыскать там карты или книги. Но он подписывал манускрипты один за другим, отложив в сторону только несколько документов для более детального ознакомления позже.
Он нашел два, которые могли помочь в этом деле. Это были региональные дела, на которые большинство советников даже не обращали внимания: каждый документ был подписан только половиной Совета.
Первый акт давал септу Холла эксклюзивные права на рыбную ловлю в озере Азалан. Форан просмотрел атласы и нашел озеро Азалан – небольшой участок воды в землях септа Холла. Закон был каким-то странным: септы обычно обладали эксклюзивными правами на любой заключенный в их владениях участок воды. Форан понял, что за этим Законом скрыта какая-то история. Второй касался маленького надела земли в качестве награды септу Дженни за его «услуги Империи».
Форан сосредоточенно обдумывал простые слова, чтобы найти в них ключ к разгадке, и сожалел, что последние два года был безразличен к Совету, потому что теперь он не знал всех альянсов и союзов. Помогла география: все резолюции на документе Холла были наложены септами из северовосточных земель, соседями Холла. Всеми, кроме одного – его соседа. Тот септ – Форана внезапно осенила догадка – отправлял рыбаков ловить рыбу на озеро соседа.
Акт будет работать – Холл имел некоторое влияние в Совете. Но лучше принять решение в пользу справедливости.
Второй документ обманул ожидания, потому что участок земли, относительно которой был спор, был таким маленьким, что он не мог о нем отыскать никакой информации.
Он поднял взгляд от карты. Память уже была тут.
Император не представлял себе, сколько времени изучал документы. Он рассеянно настроил лампы, как ему было нужно, когда пришел. А окна в комнате не было, чтобы определить, что солнце уже село.
Форан не спеша отложил перо и сбросил тяжелую мантию, чтобы обнажить руку. Теплившаяся в нем почти целый день надежда испарилась в момент прикосновения холодных, холодных губ к его коже.
Очень больно. Пока она насыщалась, он смотрел в сторону.
– Забирая твою кровь, я обязана дать тебе один ответ. Выбирай свой вопрос.
Устав сверх меры и чувствуя дрожь от саднящей боли, Форан резко рассмеялся и спросил:
– Ты знаешь, кто может мне помочь понять, что такого особенного в маленьком наделе земли септа Геранта, что Совет решил подарить его септу Дженни?
Память развернулась и поплыла к двери.
– Я думал, что ты обязана дать мне ответ, – произнес Форан без гнева. Она и так забрала слишком много душеных сил, и он уже практически отказался от своих планов. Он не причинит вред невинному человеку только потому, что это совпадает с его целью. И еще он понял, что в его библиотеке нет необходимой информации, чтобы аргументировано отказать подписать прошение Дженни.
Он почти отвернулся от двух хорошо нарисованных карт, намереваясь приступить к изучению третьей, менее четкой, но более детальной, когда Память произнесла:
– Пойдем.
Форан поднял взгляд и увидел, что она его ждет. Ему понадобилось только мгновение, чтобы точно вспомнить, о чем он просил.
– Ты знаешь кого-то, кто может помочь? Она не ответила.
Форан пристально посмотрел на нее, размышляя. Если кто-нибудь его увидит… Он бросил взгляд на манускрипты и разбросанные топографические карты. Собрал то, что ему может пригодиться.

Глава 9

Вскоре после того, как ушла Мирцерия, пришли они.
Таер положил лютню и встал, когда открылась дверь и вошли пять человек в таких же черных мантиях, как Теллеридж. Капюшоны скрывали их лица. Они стали так, как будто у каждого было свое определенное место. У Таера возникло странное ощущение, что они его даже не видели.
Они взяли его в круг. Один за другим запели, возник низкий монотонный звук. Слова песни не принадлежали ни к одному из языков, которые Таер когда-либо слышал. Он понимал, что это магический ритуал, но был не в состоянии их остановить из-за приказа Теллериджа.
Как один, они подняли руки вверх и стали хлопать в ладоши…

Когда Таер пришел в себя, оказалось, что он весь в поту обнаженный лежит на полу. Он помнил только боль, отчего подступила тошнота и какофония болезненных покалываний по всему телу. Он сел, яростно пытаясь восстановить в памяти, что же произошло после того, как колдуны стали хлопать в ладоши… Но мысль отдалась лишь звоном в ушах.
Они забрали его способность все помнить? Даже в этой ситуации, когда он напрягал память, но воспоминания ускользали, он знал, что в его теле все равно остался какой-то интуитивный след. Над ним было совершено насилие. Нет, физически его никто не трогал, но ощущение было близкое к осквернению.
Он сел прямо и насторожился, как волк, почуявший запах зайца. Он пытался припомнить того… кто приказал ему… вспомнил Теллериджа, который сказал, что он не узнает, что произошло!
Сова обладает очень хорошей памятью.
Таер взвыл от ярости. Ненависть была чуждой ему эмоцией. Он много лет сражался против врага, которого он должен был ненавидеть, но никогда не мог найти в своем сердце ничего, кроме беспощадного стремления упорно добиваться своей цели. Фахларн не был отвратительным, всего лишь излишне амбициозным. Он видел людей, которые делали ужасные вещи из-за своей глупости или невежества, в припадке ярости, но никогда раньше он не встречался с настоящим злом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120