Слоняясь по залу, он мимоходом что-то сказал ребятам. В разгар битвы вокруг собралась толпа, подстрекая дерущихся. Оказавшись в выгодной позиции, Таер наблюдал за ходом битвы, скрестив руки на груди.
Первым был Тоарсен, отличавшийся вспыльчивостью и импульсивностью, – резкий молодой человек и, как большинство его товарищей, испорченный слишком большими деньгами и бездельем. Но он отличался сообразительностью, что нравилось Таеру, и не был трусом.
Его противником неожиданно оказался двадцатилетний забияка, как понял Таер, один из тех, кто предпочитает, чтобы грязную работу за него делали другие. Нехрет был не из тех, кто обычно вступал в дуэли.
Наблюдая за ними с близкого расстояния, Таер по некоторым признакам определил, что они оба владели мечом чуть ли не с рождения, как и большинство аристократов. Но их тренировали как дуэлянтов, а не как солдат.
Увидев достаточно, Таер повернулся к стоявшему справа парню.
– Я могу позаимствовать ваш меч?
Парень покраснел, нерешительно помялся, но оружие протянул. Когда Таер с той же просьбой обратился к парню слева, тот улыбнулся, вытащил меч из ножен и, отдав салют и став на одно колено, протянул его Таеру. Держа в каждой руке по короткому мечу, Таер вышел на импровизированный настил для боя.
Он не выпускал обоих противников из поля зрения, а сам проверял, насколько сбалансированы мечи. Они были легче, чем его меч, оставленный в Редерне, и слегка отличались дизайном. Он подумал, что они были выполнены таким образом, чтобы пускать кровь, а не убивать.
Закончив с подготовкой, он бросился вперед в атаку. Тоарсен уронил свой меч сразу. Нехрет удержал, но только благодаря форме и хорошему балансу меча. Зато самым постыдным образом приземлился на задницу.
– Если вы собираетесь сражаться, – пояснил Таер. – По крайней мере делайте это правильно. Нехрет, ты теряешь силы, потому что у тебя напряженные плечи, из-за этого всю работу приходится делать руками. – Таер повернулся к Нехрету спиной. За несколько дней наблюдения он уже знал, как ребята будут воспринимать критику и каким образом это лучше сделать.
– Тоарсен, тебе надо меньше беспокоиться, как поцарапать противника, и больше думать, как защитить себя. В реальном сражении ты бы уже был мертв дюжину раз. – Таер повернулся и отразил лезвие меча Нехрета, целившегося в спину.
– Наблюдай и думай. Попытайся понять, что я хочу сделать, – продолжал Таер, как будто ему не приходилось отражать удары разгневанного парня. Что было не так легко, как казалось со стороны. – Нехрет слишком сильно напрягается… вот, видишь? Такой выпад – как раз то, о чем я только что говорил. Если бы сзади оказалось твое тело, а не только рука, могло что-нибудь получиться. Смотри, он хочет на самом деле причинить мне боль, но его тренировали совершать касания, а не удары, поэтому у него нет шанса даже поцарапать меня. Вот проблема многочисленных дуэлей, ты не знаешь, что делать в реальном сражении.
Таер спрятал левую руку за спину, чтобы избежать очередного удара. Затем он сделал правой рукой вращательное движение клинком, так что, когда ударил Нехрета, даже не вынул руку из-за спины, он сделал просто выпад, и парень уронил свой меч.
Таер стукнул его по щеке.
– Между прочим, – произнес он, – никогда не преследуйте противника, когда он повернут к вам спиной, здесь нечем гордиться. – После этих слов он снова повернулся к Нехрету спиной, зная, что за последние несколько минут он нашел прекрасный способ ослабить влияние парня на других Воробышков. – Тоарсен, почему бы тебе не попытаться меня обойти?

После того заседания Совета Форан обнаружил, что стал довольно знаменит. Куда бы он ни направлялся, за ним следовали люди. Даже в его покои, если он не успевал быстро захлопнуть дверь. Традиция предписывала до начала сбора урожая пригласить всех септов во дворец; тех, кто не соблюдал обычай, он мог выгнать. В конце концов, постоянно окруженный раболепными, но возмущенными септами, Форан послал за Аваром, чтобы прокатиться с ним верхом.
Он избегал Авара с тех пор, как тот своей шпагой напугал септов. Это была плохая плата за своевременную поддержку на Совете, и Форану надо было что-нибудь сделать, чтобы изменить ситуацию.
В конюшне он взобрался верхом на коня без чьей-либо помощи. В его голове крутились кое-какие мысли, и он сделал небольшие заметки. В течение нескольких часов он таскал Авара от одного мастера гильдии до другого. Для императора было не совсем обычно наносить визит в лавку мастера гильдии – император вряд ли стал бы покупать товар у столь незначительного человека. Если кто следил за Фораном – и он думал, что, как минимум, хоть один такой человек был, – они бы увидели, что Форан что-нибудь покупал в каждом магазинчике.
Конечно, Форан знал всех мастеров гильдии, но теперь впервые он решил лично с ними пообщаться. После того как они покинули Гильдию ткачей, Авар не сдержал любопытства.
– Тебе не нужен балдахин на кровать, – сказал он. – Тебе бы поменьше беспокоится о серебряной посуде и столах с рифлеными ножками. Поистине, что ты делаешь?
Форану хотелось верить, что Авар не виновен ни в чем, кроме того, что ему поручили составить компанию императору и занять его внимание. Но он не совсем доверял своим умозаключениям. Ему не следовало брать Авара с собой.
Внезапная догадка настолько поразила его, что Форан даже выпустил вожжи, которые скользнули сквозь пальцы. Ему пришлось натянуть их, чтобы удержаться верхом.
– Когда умер мой дядя, кто сказал тебе со мной подружиться?
Авар замер.
– Ладно, – произнес Форан, наблюдая за переполненными народом улицами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120