Баркало отвернулся от мостовой. Увидев его лицо, Буш вновь пришла в полный ужас.
– Одевайся, – сказал он ей. – Хочу познакомить тебя с актрисой, которую ко мне прислали из Лос-Анджелеса.
Буш постаралась не думать о том, чего ради присылать кого-то к Баркало в Новый Орлеан из Лос-Анджелеса, если сам Баркало приедет туда всего через пару дней.
Должно было произойти нечто чудовищное. И она интуитивно понимала это.
Тени становились все длиннее и длиннее, но и это не приносило прохлады. День, казалось, всего-навсего заветривался. Улица была практически пуста. Разве что мужчины, поодиночке заворачивающие в «Бобровую струю». Судя по всему, порнокинотеатр приносил недурные барыши. Одиноких изголодавшихся мужчин в здешнем городе было полным-полно.
Подъехало такси. Из него вышла Шила Эндс. На ней было плетеное платье, а в руке – продолговатая плетеная сумка явно в комплект к платью. Ворот был расстегнут, виднелась желтая шелковая блузка с глубоким вырезом. Даже через дорогу Свистун увидел узенькую полоску незагорелой кожи в ложбинке грудей. Юбка была ниже колена, однако с двумя боковыми разрезами, так что ее бедра, обтянутые кремовыми чулками, то и дело мелькали чуть ли не доверху. Выходя из машины, она оправила чулки – и ее длинные белокурые волосы заструились при этом водопадом по обеим щекам.
У Свистуна по телу прошла легкая судорога, он вспомнил о том, как она поцеловала его.
Она посмотрела в его сторону – и он тут же подался вперед, словно ему внезапно что-то понадобилось в «бардачке». Зеркало заднего вида было зафиксировано так, чтобы не спускать взгляда со входа в «Бобровую струю». Шила остановилась, разглядывая витрину. Ее волосы каскадами рассыпались по спине. Было чертовски жарко, но она казалась холодной, как желтый алмаз. Свистун решил, что она наверняка окажется похожей на карамельку – с твердой оболочкой и душистой и сладкой начинкой.
Она помедлила. На мгновение Свистуна посетила безумная надежда на то, что она просто-напросто повернется и зашагает в другую сторону или же примется ловить такси. Но она поднялась на крыльцо. Свистун на миг растерялся, не зная, что делать.
Затем вышел из машины и бросился через дорогу. Схватил ее за плечо. Она резко повернулась к нему, в глазах у нее были злость и страх, она его не узнала. Он произнес ее имя, и после этого она его узнала.
– Свистун. Какого черта вас сюда принесло?
– Я решил воспользоваться вашим приглашением. Позвонил вам. А вас не оказалось дома.
Между бровями у нее появились маленькие, но жесткие складки. Ему захотелось нажать на них большим пальцем, чтобы разгладить.
– Не проехали же вы две тысячи миль, чтобы попросить меня о свидании?
– Вы попали в скверную историю. Или вы сами этого еще не поняли?
– О чем это вы?
– Приглашение на съемки. Заманили вас сюда, в Новый Орлеан.
– Вы что, меня совсем дурой считаете? Думаете, я бы такое проглотила? Разумеется, перед тем, как принять приглашение, я кое-что разузнала.
– Вам назначили встречу во вшивом порнокинотеатре. Где ваши мозги?
– Меня снимали в пустом складе, на борту старой баржи в Уилмингтоне, однажды даже на пересохшем дне реки Лос-Анджелес. Ради Бога! кто-нибудь послал вас за мной?
Свистун услышал, как у него за спиной на улицу въехала машина. Шила посмотрела ему через плечо.
– Вы мистер Баркало? – осведомилась она. Свистун перенес тяжесть тела с одной ноги на другую и, обернувшись, увидел, как Баркало вылезает из «линкольна» и приближается к ним. Морда у него была сейчас как у озадаченного медведя.
– Пристаете к даме? – спросил он. Свистун разглядел в машине пухлую хорошенькую блондинку.
– Ради Бога, Свистун, – пробормотала Шила. – С чего это вам взбрело? Не думаете же вы, что мистер Баркало привез жену, чтобы она понаблюдала за тем, как он будет обижать меня?
– Мои мысли и чувства вам придется принять на веру.
– Мы ведь с вами едва знакомы.
Пиноле и Роджо выскочили из-под тенистого козырька кинотеатра. Свистун отошел на шаг от Шилы.
– Со мной все будет в порядке, Свистун, сказала она. – Поверьте. Я умею о себе позаботиться.
Впоследствии Уистлеру начало казаться, что она произнесла это не без двусмысленного вызова, произнесла так, словно надеялась услышать в ответ: «Просто пойдем со мной, малышка. Папочку надо слушаться». Но он не сказал ни слова.
– Извращенец ты, что ли, – заорал Баркало.
Свистун повернулся и бросился прочь прежде, чем Пиноле и Роджо успели наброситься на него. Прочь от взятой напрокат машины, которая была припаркована через дорогу. За угол, именно так, как и помчался бы, будучи пойман с поличным, уличный приставала.

Глава двадцать пятая

В маленьком офисе за холлом пахло так, словно управляющий здесь и ночевал. Стены были обклеены афишами с изображениями обнаженных женщин.
– Что это за говнюк? – спросил Баркало.
– Да я сама, знаете ли, удивилась, – ответила Шила. – Познакомилась с ним в Голливуде лет пять назад.
– А как его звать?
– Свистун. Вот и все, что я помню. Я его практически не знала. Когда он сейчас подскочил ко мне…
– Ужас какой! Женщине теперь даже средь бела дня на улице прохода не дают, – издевательски сказала Буш. Она была уже наполовину пьяна.
Баркало, нахмурившись, посмотрел на Буш, велел ей заткнуться, удивился тому, когда и как она успела набраться.
– Как замечательно, что вы прибыли из самого Лос-Анджелеса, чтобы повидаться со мной! Можно мне называть вас Шилой? А вы зовите меня Нонни. Прошу садиться. Не угодно ли чего-нибудь выпить? Буш, ты не сходишь за лимонадом в киоск?
– Мне ничего не надо, спасибо, – сказала Шила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89