Стейк с жареной картошкой, виски с пивом, самозабвенные занятия любовью без каких бы то ни было изысков – все это ее вполне устраивало. Подобно большинству американок, она любила положить себе на тарелку как можно больше, кто-нибудь мог бы сказать – с перебором.
Одевалась она главным образом в джерси и джинсу. На торжественные мероприятия могла облачиться в вечернее платье в обтяжку и практически в голяка, ничуть не смущаясь тем, что задница у нее была, по собственному признанию, толще некуда, а сиськи как две сосиски.
В пятьдесят она выглядела на сорок и не спала с мужчинами старше тридцати пяти. Предпочитала молодых садовников и мастеров с телефонной станции. Богачка, она строила из себя чуть ли не нищенку, разъезжая в потрепанном и обшарпанном пикапе, пропахшем конским навозом с ее ранчо на плоскогорье Малибу, где она держала вперемежку чистопородных и беспородных лошадей в совершенно одинаковых стойлах.
Мужа у нее не было, да она и не помышляла о замужестве. Неоткуда было взять мужика, способного предложить ей больше денег, веселья, безопасности и власти, чем у нее уже было. Кроме того, как она часто говорила, стоит ей обзавестись мужем – и в один прекрасный день какой-нибудь журнал включит его в список пятидесяти самых влиятельных мужчин города, а ее выставят при этом эдакой домохозяйкой, не чуждой благотворительности. Она из людей, которые сделали себя сами, утверждала она. И уж наверняка ни один мужик не приложил рук к этому процессу.
– Изумительная вечеринка, как всегда, Уолтер.
– Хорошо повеселилась?
– Заметила, что у тебя множество новых слуг.
– На твой выбор, Мэй. Любой из них готов клюнуть – не на одно, так на другое.
– Знаешь, Уолтер, не будь ты миллионером, из тебя вышел бы высокопрофессиональный сутенер.
– Дело не в деньгах, детка, а в удовольствии от самого процесса. И ты прекрасно понимаешь это.
– А почему, Уолтер, ты пригласил меня во внутреннее святилище? – спросила она не без налета, как правило, не присущей ей робости. Поглядела на огромный письменный стол в американском стиле – с толстыми дверцами, за которыми скрывалось множество ящиков размером с добрый скворечник, не говоря уж о сотнях всяческих тайников и тайничков. Стол орехового дерева был изготовлен где-то между 1860 и 1875 годами, это было истинное сокровище, оценивать которое следовало буквально на вес золота. Извлек мое досье из своей специальной картотеки?
– Ты полагаешь, Мэй, что я держу на тебя досье?
– Я полагаю, что ты завел досье на собственную мать, причем еще до того, как родился на свет.
– Я кое-что задумал, и это может заинтересовать тебя.
– Денежный интерес или удовольствие, извлекаемое из самого процесса?
– Что тебе известно о домашних видеотеках?
– Ты имеешь в виду игровые фильмы?
– Игровые фильмы, видеоклипы, видеоинструкции, эротическая продукция…
– Порно?
– А ты что-нибудь имеешь против?
– Зависит от того, кто на ком сидит верхом. Кто машет, а кто подмахивает.
– А как насчет пятидесятипроцентного ролевого расклада участвующих сторон?
– Лично я не против. Строго говоря, Уолтер, женщин порнопродукция, как правило, не возбуждает. Или тебе не доводилось об этом слышать?
Левый глаз Кейпа слегка задергался.
– Ничего нельзя сказать заранее, – возразил он. – Женщинам предстоит занять полноправное место в мире. И, возможно, мы скоро узнаем об их истинных предпочтениях.
– В разговоре на эту тему мне следует держать ухо востро. Не хотелось бы мне оказаться в ситуации, которую я толком не понимаю. Так о чем идет речь?
– Об эротике.
– То есть о порнографии.
– В этом деле вертятся три миллиарда в год.
– За такое дерьмо – и такие деньги!
– Именно так я к этому и отношусь. А как насчет тебя, Мэй? У тебя есть моральные проблемы, связанные с дерьмом?
– Нет, пока никто не обнаружит его на ковре в моей спальне.
– Я не предлагаю тебе, Мэй, заняться съемками порно вместо Джонни Карсона. Просто хочется, чтобы ты заработала.
– Ну, и как далеко ты собираешься зайти?
– Меня не интересуют реальные половые акты, ночные клубы и все прочие аспекты бизнеса, так или иначе связанные с личными проблемами. Я собираюсь консолидировать производство и взять под свой контроль распространение печатной продукции, фильмов и видеокассет домашнего пользования на всей территории к западу от Миссисипи.
– Даже если отвлечься от конкретного предложения, на мой взгляд, этого дерьма и без того циркулирует более чем достаточно.
– Достаточно, Мэй, не бывает никогда. Не говоря уж о том, что смешивать этот коктейль надлежащим образом мало кто способен. Как и любой другой, рынок эротической продукции фрагментирован. И баснословные барыши уплывают только потому, что производители эротического ширпотреба не учитывают особые запросы неких весьма малочисленных, но крайне состоятельных групп клиентуры.
– Ну, и с каких капиталовложений ты собираешься начать?
– С десяти миллионов. Четыре на производство. Три на распространение. Два, если понадобится, на подкуп.
– А последний миллион?
– На непредвиденные расходы.
– А какова стратегия инвестиций?
– Я уже связался с фирмой, обладающей обширным опытом на данном поприще.
– И где она находится?
– В Новом Орлеане. Но через неделю они переберутся сюда.
– Ну, и сколько у меня времени на размышления?
– Как насчет трех дней?
– Не слишком-то много, чтобы как следует проникнуться идеей.
– Если, Мэй, ты сильно предубеждена против этой затеи, то почему бы тебе не отказаться сразу? – Он встал, подлил ей в бокал еще на два пальца. – Выгодные предложения появятся и потом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89