Усташи вместе с немцами терроризировали жителей Козары, проводили облавы,
арестовывали невинных жителей. Только за первые два года войны из моего края
в усташские лагеря было заточено около 30 тыс. женщин и детей, откуда они
так и не возвратились.
Тогда усташи еще ходили в гражданской одежде. От сербских семей поначалу
требовалось, чтобы они на своих домах на видном месте вывешивали белые флаги
в знак покорности усташам и немцам. Моя семья подчинилась этому требованию.
Вскоре усташи усилили террор, занялись грабежами. Среди усташей были и те,
кто жил неподалеку от нас, которых мы хорошо знали. Они грабили все подряд -
снимали двери с домов, забирали кукурузу, угоняли скот. А мы не в силах были
что-либо сделать.
Я вспоминаю, как один усташский начальник приказал: кто из сербов не вывесит
белый флаг, будет приговорен к смерти, поскольку это будет расцениваться как
демонстрация против "Независимого Государства Хорватии". Они убивали
безоглядно, им были чужды какие-либо человеческие понятия. Все приказы о
совершении преступлений они получали исключительно от министра внутренних
дел Андрия Артуковича и руководителя католической церкви в Хорватии
Степинаца. Степинац отпускал все грехи усташам, убивавшим невинных сербов,
евреев, цыган и даже хорватов, которые не поддерживали "Независимое
Государство Хорватию". Снисхождения не делали ни для малых детей, ни для
престарелых, достаточно было сделать что-либо такое, даже ненамеренно, что
можно было истолковать как неподчинение законам, принятым Андрием
Артуковичем и Анте Павеличем.
Некоторые семьи уничтожались полностью, хотя и не совершили никакого
проступка против усташской власти. Этим я хочу подчеркнуть, что таким
образом расправлялись со всеми, не только с моей семьей как с семьей
партизан. Карательные отряды неожиданно нападали на наши села и арестовывали
всех поголовно. Независимо от того, был ли вывешен белый флаг на доме,
оказывала ли семья сопротивление или нет, грабили всех подряд. К тому же они
прибегали к обману. Впереди усташей шли порой домобраны, усыплявшие
бдительность жителей, говорившие, что они ничего плохого им не сделают и что
они могут оставаться у себя дома; а вслед за ними налетали усташи и угоняли
всех живых в лагеря, на смерть. Так усташи предотвращали уход людей в леса,
в партизаны.
Существовал даже приказ об уничтожении всех детей мужского пола от 7 до 12
лет. Меня и брата переодели в одежду девочек, и нам удалось избежать
отправки в лагерь. Несколько раз нам приходилось спасаться таким образом. А
потом мы присоединились к народно-освободительной армии. Война разбросала
нас, и я встретился с братом только в 1943 году в Камнике. Он был в 32-й
Мословацкой бригаде, я же был курьером партизанского штаба камницкой
оперативной зоны. Лишь в 1945 году мы узнали, что вся наша семья уничтожена
усташами. Теперь в нашем селе воздвигнут памятник моему отцу, погибшему в
1941 году. Я уверен, что моя семья погибла не потому, что отец был
партизаном, хотя это было единственным поводом для усташей, уничтоживших всю
семью. Я знаю, что из семьи Видович уничтожено даже больше, чем из нашей
семьи,- 13 детей погибло в результате усташского террора.
По существу это была политика истребления сербского населения, а также всех
остальных, не поддерживавших политику "Независимого Государства Хорватии". А
главным палачом являлся именно Андрие Артукович, министр внутренних дел,
отдававший приказы о преступлениях.
Ни одна цивилизованная нация в мире не в состоянии представить себе, а тем
более понять зверские преступления, совершенные усташами в отношении мирного
населения.
Они творили преступления, от которых у нормального человека кровь стынет в
жилах. Артукович со своими усташами пытался перевести православное население
в католическую веру. Для этого они сгоняли людей в церкви. А затем,
напившись, сжигали их вместе с церковью. Одно из таких преступлений,
насколько я помню, было совершено где-то под Дубицей, кажется в Кнежополе.
Это лишь один из многих случаев, когда усташи с целью массового убийства
прибегли к обману.
Впервые я побывал в Ясеноваце в 1945 году, когда узнал, что мои родные были
отправлены в этот лагерь. Я надеялся, что застану кого-либо из них в живых.
Правда, лагерь был уже почти разрушен. Но и то, что я увидел, осталось в
моей памяти навсегда. Я случайно наступил на какие-то перья, и нога моя
провалилась в яму, заполненную человеческой кровью. Перья были набросаны
сверху, чтобы прикрыть кровь. В некоторых подвалах кирпичного завода я
увидел трупы людей, подвешенных за ребра на крючьях. Их повесили живыми, и
так они и умерли. Повсюду скелеты и трупы непохороненных детей, женщин и
мужчин - изуродованные, разлагающиеся. Я не встретил ни одного живого
заключенного. Возможно, наши части, вошедшие сюда перед нами, и застали
кого-то из оставшихся в живых узников. Позднее я встретил дальних
родственников, от которых узнал о судьбе своих пятерых сестер и матери. Я
был поручиком, но мне было всего 14 лет, и я невероятно тяжело пережил эти
минуты. Лагерь оставил в моей душе неизгладимый след, так что я не хотел
больше никогда приезжать в это вселяющее ужас место гибели невинных людей.
Однако осенью прошлого года мне пришлось вновь посетить Ясеновац во главе
делегации молодых участников народно-освободительной борьбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92