Уже приближалась ночь, а нам еще не дали
ответа. И в то же время нас не отпускали из лагеря. Только около 8 часов
вечера немецкий офицер из бригады по набору рабочей силы, которому,
очевидно, была прекрасно известна цель нашего приезда, передал нам через
дежурного усташского офицера, чтобы мы пришли завтра утром и приступили к
приему детей.
Мы пришли на следующий день в 7 часов утра. Со мной было около 15 сестер. В
лагере нам выделили одного заключенного, врача по профессии, еврея по
национальности, который должен был ввести нас в курс дела.
Я сразу же назначила сестер, которые будут отбирать и доставлять детей в
Окучани для отправки поездом, идущим в Загреб.
Отобранные нами дети ждали во дворе, пока их перепишут. Здесь же немцы и
усташи отбирали женщин для отправки в Германию. В этом участвовали и женщины
в форме Красного Креста, передававшие нам детей, матерей которых отправляли
в Германию.
Тем временем узник-врач отвел госпожу Будисавлевич и меня в так называемую
"детскую больницу". Она находилась в первом здании, справа от входа. Комнаты
были чистыми и убранными, но дети лежали на голом полу. В углах стояли
ночные горшки, на каждом из них сидел ребенок, больше похожий на привидение
или мертвеца, чем на живое существо. Мы увидели дверь и спросили врача, куда
она ведет. Он еще не успел произнести "На чердак", как одна из нас открыла
ее. Мы увидели груду скелетов и трупов умерших детей. Несколько трупов
выкатились в комнату, в которой мы находились. Умерших в этой "больнице"
складывали рядом с тяжелобольными детьми. Нам рассказали, что больных детей,
которые и сами выглядят живыми скелетами, усташи заставляют выносить своих
мертвых друзей на лестничную клетку.
На мой вопрос, могу ли я увезти и этих больных детей в Загреб, врач ответил:
"Если сможете, и если Вам удастся, я бы Вас очень просил, чтобы об условиях
содержания здесь детей узнали на воле".
Мы включили больных в список и без ведома Лубурича отправили их в первую
очередь в Окучани. Мы знали, что их уже не спасти, но нам хотелось, чтобы
люди узнали, как фашисты обращаются с детьми.
Узник-врач, помогавший нам, поплатился за это жизнью.
В первой партии детей, отправленных в Загреб, было около 1 тыс.
тяжелобольных детей.
Лагерь Стара-Градишка нам разрешили посетить еще лишь раз и пробыть там
только 5 дней. Тогда нам передали 700 тяжелобольных детей. Все они были
переправлены в Яску, а наиболее серьезно больные оставлены в больницах в
Загребе. Позже усташи доставили еще две партии детей из этого страшного
лагеря, причем в лагерь в Сисаке - около 700 только грудных детей и в Загреб
в зал св. Иеронима - более тысячи детей. Так, по моим подсчетам, из лагеря в
Стара-Градишка удалось "вырвать" всего лишь 3500 детей, а там их находилось
свыше 10 тыс.
Потом я три раза выезжала за детьми в лагерь Млака и один раз в Ябланац,
недалеко от Ясеноваца. Первые две партии численностью до 2 тыс. детей из
Млаки были отправлены в Сисак, а третью партию, а также детей из Ябланаца
численностью около 1,5 тыс. доставили в Загреб, а оттуда наши товарищи
перевезли их в "детский сборный пункт" в Яске.
В Млаку нам пришлось добираться через лагерь Ясеновац, имея при себе
специальные разрешения. В Ясеноваце мы видели "дышащие могилы", т. е. могилы
людей, которых усташи убили ночью или утром, и над ними, полуживыми, то
поднималась, то опускалась земля.
В первой партии, отправленной из Млаки 29 июля 1942 года, было более 1 тыс.
детей. Этих детей мы доставили в Ясеновац (расстояние около 20 км) на
машинах. Векослав Лубурич, комендант лагеря Ясеновац, должен был дать
разрешение на проезд автомашин по территории лагеря, так как другого пути в
Млаку не было. После продолжительных переговоров колонне разрешили пересечь
территорию лагеря, при этом на каждой машине сзади сидел усташ с заряженной
винтовкой и штыком, а на капоте развевался флажок Красного Креста.
Эта партия детей была отправлена по распоряжению усташей в Сисак, где детей
должен был принять и дальше заботиться о них женский союз усташского
движения, который я по телефону поставила в известность о нашем прибытии.
Нас встретили представители этого союза, но к приему детей ничего не было
подготовлено. Среди встречавших был и Камило Бреслер из министерства
социального обеспечения. При его содействии детей разместили на голом полу
бассейна и в помещении стекольного завода, где раньше был лагерь для
взрослых узников. Вторую партию детей разместили по другим зданиям. В тот
раз я не задержалась в Сисаке надолго, поскольку мы сразу же вернулись в
Млаку и Ябланац, чтобы забрать других детей".
Д-Р ОЛГА БОШНЯКОВИЧ:
"Маленьких детей, которых нам передавали, мы доставляли поездом, что
занимало несколько дней. В переполненных вагонах для перевозки скота дети
ползали по полу и от голода ели собственные испражнения. В дороге дети не
получали ни глотка воды. Порой им перепадали куски хлеба, которые бросали в
вагоны жители на станциях, где останавливался поезд.
Несмотря на все наши старания, максимальное внимание, которое мы уделяли
этим детям, спасти их было невозможно. В основном это были грудные дети,
отнятые от груди и лишенные материнского ухода.
Дети были физически истощены, с отечными конечностями, бледными, худыми
лицами, запавшими глазами, безразличным взглядом. Они прибывали полуголыми,
в крайне запущенном состоянии и производили впечатление тяжелобольных,
измученных голодом детей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92