Усташские охранники издевались над арестованными, помещенными в эти пункты.
Большая часть евреев прошла через сборные пункты Загреба и Госпича. Отсюда
узников отправляли дальше.
В Госпиче при посадке женщин и детей в грузовики было совершено страшное
преступление. Какаято еврейка попросила усташа подать ей ребенка в грузовик.
Усташ проткнул ребенка штыком и передал его матери.
ЛИДИЯ РОЗЕНБЕРГЕР так описывает свою поездку из Госпича в Крушчицу:
"...В конце августа 1941 года нас, около 800 человек, отправили в закрытых
вагонах в Ястребарско. К нашему составу присоединили вагоны с женщинами из
лагеря Паг - еврейками с детьми - всего около 100 человек. Переезд в
Ястребарско был настоящей мукой. В вагоны, предназначенные для перевозки
скота, затолкали по 50 человек. В течение двух дней, пока мы ехали, вагон
был закрыт, так что мы не получали ни пищи, ни воды, а нужду справляли в
самом вагоне...
Уже 2 сентября 1941 года нас, всего около 300 человек, отправили в лагерь
Крушчица. Ехали мы так же, как и из Госпича в Ястребарско, с той лишь
разницей, что на этот раз вагоны были закрыты четыре дня, и ровно столько
дней нам не давали ни пищи, ни воды".
АНИЦА ЭРЕНФРОЙД-ПОЛИЧ:
"На станции Ясеновац наш состав стоял целую ночь. Эта ночь была самой
тяжелой за все время нашего пребывания в заключении. Тот же босниец,
которого я упоминала, рассказывая о лагере в Слани, ворвался в наш вагон
вместе с другими усташскими бандитами, держащими ножи в зубах. Они
перевернули вверх дном весь наш багаж и унесли все, кроме самой необходимой
одежды.
В ту же ночь, после упомянутого мародерства, в наши вагоны вновь вломились
бандиты. Освещая ручными фонариками узниц, они выбирали тех, кто помоложе и
покрасивее, и уводили их в пустой вагон. Всю ночь оттуда доносились крики,
взывавшие о помощи, и плач несчастных женщин, изо всех сил сопротивлявшихся
бандитам, которые всю ночь издевались над ними, избивали их. Наутро эти
женщины все в синяках от побоев вернулись в вагоны, ничего не говоря о
случившемся, так как бандиты пригрозили им смертью".
Из общего количества евреев (14 тысяч человек), проживавших до воины в
Боснии и Герцеговине, в период оккупации было уничтожено около 12 тысяч. В
некоторых небольших населенных пунктах Боснии и Герцеговины евреев не
депортировали, а убивали в ходе погромов, в лагерях, в различных местах их
ликвидации.
В то время как на территории Хорватии массовое интернирование евреев
началось уже в конце июня 1941 года, в Сараево первое массовое
интернирование проводилось только в сентябре, но начавшись, осуществлялось
такими темпами, что уже к началу 1942 года большинство сараевских евреев
находилось в концентрационных лагерях.
В полночь 3 сентября 1941 года в квартиры евреев, проживавших в центре
города, ворвались полицейские агенты, которые приказали им приготовиться для
отъезда в лагерь, дав лишь несколько минут на сборы.
Они забирали и старых, и больных, и даже детей, в том числе грудных. Плач и
крики разносились по улицам, когда усташи уводили евреев в лагерь в
Крушчицу.
Эта акция была проведена с целью освободить квартиры для размещения "Черного
легиона" "Черный легион" - элитный усташский полк, формировавшийся из
усташской клеро-фашистской молодежи, где культивировался "рыцарский дух
крестоносцев" и звериная ненависть к иноверцам. Отличался невероятными
жестокостями против мирного населения. Его командира Ю. Францетича усташская
пропаганда возвела в ранг "величайшего национального героя" и славила его
подвиги. Гибель этого усташского "рыцаря" в боях с партизанами в 1943 году
была отмечена по распоряжению архиепископа Степинаца специальной заупокойной
службой в загребском кафедральном соборе) Францетича.
Через три или четыре дня вновь была проведена операция по интернированию
евреев, в результате которой несколько сот мужчин, женщин и детей было
отправлено также в Крушчицу.
Этот лагерь находился в заброшенном имении Гутмана в местечке Крушчица, в 17
км от Травника. Первые партии заключенных стали прибывать в Крушчицу с 28
августа по 1 сентября 1941 года. Среди прибывших было около тысячи человек,
в основном еврейских женщин и детей из лагеря на острове Паг и из различных
сборных пунктов, а также небольшое число эмигрантов-евреев из Германии и
оккупированных немцами стран.
Вскоре после этого прибыло несколько партий евреев из Боснии, а также партия
сербских женщин и детей из Герцеговины, в результате чего число
интернированных в начале сентября увеличилось до 3 тысяч человек. Часть
заключенных была размещена в двух зданиях, по 80 человек в комнате,
большинство же было помещено в недостроенные бараки. Эти бараки не имели ни
окон, ни крыши, ни пола, заключенные лежали прямо на земле. Единственное,
что они получали из еды, это три-четыре кусочка картофеля, плававшего в
воде.
СЕРАФИНА ЭНГЕЛЬ:
"Питание было очень скудным. Пищу мы получали один раз в день, причем
нерегулярно, и состояла она в основном из одной картофелины на человека,
поэтому люди, особенно женщины и дети, часто падали в обморок от изнеможения
и голода, а были случаи и со смертельным исходом".
АНИЦА ЭРЕНФРОЙД-ПОЛИЧ:
"...Мы вообще не получали еду в течение нескольких дней. Когда же кто-либо
из матерей просил коменданта лагеря Мандушича дать хоть что-нибудь поесть их
детям, он отвечал: "Чтоб они сдохли!"
Когда узницы болели и у них была высокая температура, на просьбы о
медицинской помощи комендант лагеря обычно отвечал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92