Почти все они страдали от целого ряда болезней.
Дистрофичный, ослабленный голодом и поносами детский организм был не в
состоянии приводить в действие защитный механизм, не мог бороться с
инфекционными болезнями, в результате чего дети, особенно малолетние,
несмотря на уход и введение физиологического раствора, умирали.
Организм грудных детей, находившихся в состоянии тяжелой дистрофии, не
принимал никакой пищи, и в большинстве случаев дети умирали в течение двух
дней. Дети постарше лучше поддавались лечению и в большинстве случаев
выжили. Некоторые дети по приезде внешне производили неплохое впечатление.
Но уже на второй день и у них начинались непрекращающиеся понос и рвота.
Поносы резко прогрессировали, дети находились в состоянии интоксикации.
Несмотря на подкожное введение физиологического раствора, глубокие клизмы,
инъекции, укреплявшие деятельность сердечной мышцы, невозможно было
приостановить быстрое течение болезни. В итоге дети, за редким, очень редким
исключением, умирали. Так что до прибытия очередной партии детей почти все
кровати были уже свободными.
Спасенные дети передавались семьям в Загребе. Мы стремились как можно больше
детей прямо с поезда отдавать в семьи, выразившие желание взять их. Из числа
таких детей умерли лишь немногие, их после длительного лечения удалось все
же спасти. В семьях дети не были подвержены взаимному инфицированию, а самое
главное, значительно быстрее улучшилось их психическое состояние. Важную
роль здесь сыграло то, что дети оказались в спокойной семейной обстановке.
Страх, застывший в глазах даже самых маленьких детей, страх от пережитых
ужасов, не покидал тех, кто не попал в семьи, хотя они и оказались в
приличных условиях, более благоприятной по сравнению с лагерем обстановке. И
несмотря на то, что их сразу же начали лечить, все же за ними ухаживали
чужие и незнакомые люди, и поэтому эти тяжелобольные дети оказались не в
состоянии мобилизовать внутренние резервы, поднять психический тонус своего
организма, усилить его сопротивляемость, и чаще всего они вскоре умирали.
Разлученные с матерями, измученные в лагерях, подвергаемые новым для них
непосильным физическим и психическим нагрузкам, связанным с длительными
переездами из лагеря и процедурой распределения по новым местам проживания,
дети, здоровье которых было подорвано болезнями, в большинстве случаев не
смогли выдержать выпавших на их долю испытаний. Дети, которых из вагонов
забирали к себе отдельные граждане, были избавлены от некоторых из
перечисленных перегрузок, и все же многие из тех, кто прибыл 14 июля и 3
августа, умерли.
Всего с 3 августа до конца 1942 года в Иосиповац прибыло около 800 детей, из
которых 530 умерли. В основном это были грудные дети. Они похоронены как
безымянные жертвы фашистского террора".
ЛЮБИЦА ДОБРИНИЧ-ШАГИ:
"Лагерь Стара-Градишка поглощает бесчисленное количество женщин и детей. Их
доставляют из Кордуна, из Козары. Ежедневно прибывают все новые и новые
партии. Прибывают, чтобы исчезнуть навсегда.
Но гитлеровской Германии нужна рабочая сила. Зачем убивать женщин и девушек,
если они могут работать?
В Стара-Градишку приезжает комиссия из Загреба. Немецкая комиссия. В ней
есть и врачи. Эти немцы без сентиментов. Им не нужны больные женщины. Нужны
здоровые - для работы.
Всех их переписали, составили договоры, которые они якобы "добровольно
подписали", снабдили дорожными документами, отобрали детей, а затем партия
за партией отправили в Германию.
Охота на людей продолжается. И опять прибывают в Стара-Градишку женщины и
дети. Опять огромные партии женщин без детей отправляют в Германию. Здоровых
матерей угоняют в Германию, а больных и старых оставляют в лагере вместе с
детьми.
Немцам не нужны дети, да и лагерь Стара-Градишка - не детский дом. Зачем ему
кормить "врагов"?
Завтра день рождения поглавника. Надо достойно отметить его. Ночь накануне
его дня рождения в 1942 году была отпразднована кровавой бойней. В эту ночь
усташи зарезали тысячу сербских детей и около 500 сербских женщин, не
подходящих для работы в Германии. Яма, над которой убивали женщин и детей, а
затем сбрасывали их в нее, была переполнена кровью. Но еще оставалось много
детей.
Однажды пополудни раздетых догола детей сложили штабелями, как дрова, в
пустой комнате, закрыли ее и, заколотив двери и окна, пустили внутрь двойную
порцию отравляющего газа. На следующее утро 1300 неподвижных детских тел
было погружено на грузовики.
И прибывают партии заключенных. И опять их отправляют в Германию. И опять
остаются старые и больные женщины и дети, которых в одну из ночей вывезут
мертвыми на грузовиках".
МИЛАН КЕВИЧ:
"Я родился в 1931 году в Милошево-Брдо, недалеко от Босанска-Градишки, в
1944 году в возрасте 13 лет стал поручиком, самым молодым офицером в
югославской народной армии.
Усташи убили 84 человека из числа моих родственников, непосредственно из
моей семьи в Ясеноваце погибли мать и пять сестер. Отец погиб еще в 1941
году в партизанах. После войны в живых остались только я и мой брат...
Маму звали Елена, а сестер^ - Милка, Йованка, Станойка, Стайка, Драгица.
Усташи схватили их в 1941 году. Сначала они были в лагере Стара-Градишка, а
затем их перевели в известный своими ужасами лагерь Ясеновац, где они и
погибли. Я не знаю точно, когда усташи убили их, так как из наших близких
никого не осталось в живых, когда Ясеновац был освобожден.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92