И тогда, в преддверии
этого достижения, будет возможно и продолжение нашего разговора. Но в та
ком случае уже перестающий действовать Действователь, зная, не появится
ни на какой сцене обнаженным и будет только спрашивать Знающ
его, то есть Дух, а тот будет отвечать только о Знании. И это не будет разго
вором равных.
Этот продолженный разговор содержит Миф о полном знании. Зна
нии, которое само не знает времени своего протекания, не знает дления и ос
тановки, прорывов и регрессий. Мгновенно полученное (как знание Зрителе
м Духом обнаженной танцовщицы), оно вечно и извечно, как и обнажающаяся п
еред ним Природа. И в смысле этого мифа один знает все, а другой Ц ничего,
ибо, повторяю. Знание не связано здесь со временем.
Этот миф имеет своим следствием не-необходимостъ Знания для
не-знающего (Природы, ума, человека, бога и т. д.), ибо Знание Ц неприр
одно по определению, так же как и необусловленно. Необхо
димость здесь входит в состав достаточно сложной структуры сознания, им
енуемой «природа». Здесь, однако, есть одно очень интересное обстоятельс
тво: «природное» (опять же, включая ум и т. д.) может хотеть и, в ча
стности, хотеть Знания. Но это хотение никак не вытекает из природн
ой необходимости. Оно, скорее, антиприродно. И, если говорить о филос
офской мифологии Санкхьи, хотение Знания (и поиск ведущих к Нему путей) пр
иписывается «предельной» природной инстанции, максимуму, в котором пер
вичная непроявленная Природа себя проявляет, высшему разуму (будд
хи) Не з
амечательно ли, что «эволюция» проявлений Природы начинается, в Санкхье
, именно с «высшего», а заканчивается «низшими формами», такими как воспр
иятие, органы чувств и телесные органы.
. Тогда можно было бы сказать, что если «эволюция» Природы в проявле
нном и, в частности, в высшем разуме, спонтанна (то есть «природно необход
има»), то желание высшего разума Знать уже есть переход от необходимости
природы к свободе Знания. (При этом остается неопределенным, было ли явле
ние голой танцовщицы Духу необходимым.) Танцовщица желала по
казать себя, Природу, Духу Ц ведь невозможно показать себя «никому». Отс
юда Ц тавтологичность ее и Его реплик.
Да и вообще, может ли случиться настоящий разговор между субъектом знан
ия и его объектом? Нет, конечно. Они, мифологически Ц два разны
х мира, где второй произведен от первого. (Хотя, разумеется, есть и мифолог
ии (или даже, науки), где они Ц одно, как, например, в буддийской
философии.) Отсюда и формальность, эпистемологическая условность всех р
азговоров «Человека с его Душой», египетских, вавилонских, да и древнеин
дийских тоже, включая сюда и «Бхагавадгиту», хотя и со значительными ого
ворками.
Настоящий же разговор может произойти только между двумя субъект
ами знания. И пусть один из них знает меньше или по-другому, а другой
знает почти все, но ни один из них, ни оба вместе не знают всего.
Миф, образующий содержание и сюжет такого разговора, Ц Миф о не-по
лном знании. Знании, которое меняется и увеличивается (а иногда и ум
еньшается, регрессирует) со временем, которое никогда, то есть пока не кон
чится время, не остановится и которое Ц само Ц о времени. Ни один челове
к (или бог) не может знать все, пока он Ц во времени. А если он и выходит из в
ремени, то чтобы войти в другое, с сохраненным или забытым знанием прежне
го. Из разнообразнейших сюжетов мифа о неполном знании мы узнаем, как это
знание ищется и находится, обретается и теряется, хранится и употребляе
тся. Чтобы его получить, в ход идут самые разные средства. Тут задаривание
и угроза, обмен и обман, хитрость и кража. И разговор о получении знания н
икогда не кончается.
В мифе о неполном знании знание всегда необходимо именно всл
едствие его не-трансцендентности. Оно никогда не равно самому себе, и его
всегда мало. При том, разумеется, что оно и со стороны, и изнутри мифа (то ес
ть с точки зрения действующих лиц или рассказчика) необходимо прир
одно, либо, в силу конкретных условий и обстоятельств, лежащих в при
роде знающего и знаемого, либо в силу хода сюжета, что Ц одно и то же. Ибо и
ерархия знания здесь (при том, что она не совпадает с иерархией природы ил
и творения) не допускает трансцендентного Знающего.
Таков наш второй разговор Ц между богом Одином и прорицательницей
(вёльвой) Хайд. Один Ц мудрейший Все-Отец. Он родился почти вме
сте со временем («когда время было совсем молодое»). Он знает, что его мир с
тареет и скоро («скоро» Ц в его времени) наступит его полное р
азрушение и возврат к первичной водной стихии. Знает он и о том, что где-т
о далеко-далеко, в предрассветных сумерках гибели мира, забрезжит свет н
ового времени и родится другой мир. Но кто из любимых им и любящих его там
возродится? Что из старого знания переживет Гибель Богов (Рагнарёк)
и перейдет в их новое обиталище? Больше, чем Один, знают Норны, девы, п
рядущие судьбы людей, но только в отдельности, не определяющие судеб цел
ого. Больше Норн знает мертвая прорицательница. Еще больше знает живая ж
енщина Хайд. «Ты знаешь о прошлом, но и я его знаю, ибо был там почти от нача
ла. Скажи мне о будущей последней битве и о Рагнарёке, конечной гибели вс
его», Ц просит ее Один. Став позади нее, он простер руки над ее головой так
, чтобы знание будущего, которое она сейчас будет прозревать, перешло чер
ез его руки в его знание. И от нее Один узнал, что двое из десяти его сынове
й и двое внуков переживут Рагнарёк, а другие двое сыновей возродятся из м
ира мертвых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14